Мы с тобой как небо и земля. Спроси любого, кто нас не знает, и он ни  за что в жизни не догадается, что мы брат с сестрой. И дело даже не в поразительных внешних отличиях. Ты... ты просто такая утонченная, изящная, воздушная и мудрая, а я выгляжу слишком приземленным, неуклюжим, грубым и неуместным рядом с тобой.
   Ты с виду вся такая неженка, но я то знаю, что это не так. Постоянно прикидываешься, Рокс. Я не знаю зачем, но фишку давно просек. Можешь визжать при виде таракана, но и глазом не моргнешь, если надо будет ночью влезть в какой-нибудь заброшенный жуткий дом в полнейшем одиночестве.
   Ты умна, гораздо умнее меня. Просчитываешь ходы наперед и выходишь победительницей. Как гребанная ясновидящая можешь предсказать все последствия каких-либо поступков, поэтому ты из тех, кто десять раз подумает прежде, чем что-то сделать.
   Вежливая до зубовного скрежета с теми, с кем надо быть вежливой, даже если бесит тебя этот человек до чертиков. Легкая на подъем, всегда "за" какие-нибудь школьные активности, но в меру. Я то знаю, что иногда ты перегораешь и восстанавливаешь энергию, оставаясь наедине с собой в течение пары дней.
   Всегда делаешь так, как хочется тебе. Выслушаешь просьбу, улыбнешься, кивнешь и в итоге сделаешь по-своему.
   Вокруг тебя словно ореол какого-то особенного обаяния, ты нравишься людям, они хотят с тобой общаться постоянно, хотят присутствовать в твоей жизни. Ты, наверное, можешь расположить к себе любого, если захочешь. Всегда знаешь, какие слова подобрать. Я так не умею.

Выдержки из нашей биографии

- У Фреда было совершенно обыкновенное детство. Их семейству, слава Мерлину, не приходилось ни побираться, ни подтираться золотой туалетной бумагой, так что в любом случае маленькое рыжее чудовище получало все материальные блага, которые требуются любому среднестатистическому ребенку.
- Кроме того, что постоянно был занят порчей домашнего имущества, Фред еще и портил беззаботное детство младшей сестре. Набросать ей жуков в тарелку; завязать все ленты для волос в один большой узел; рассказать, что ее завели только для того, чтобы вырастить и скормить чупакабре, живущей на чердаке; пугать, выскакивая из-за угла, как минимум два раза в день; все это считалось вполне себе милыми безобидными розыгрышами, без которых Роксане, по мнению Фреда, жилось бы чересчур скучно. Все это продолжалось довольно долго, пока Фред не вырос, и ему самому это не наскучило.
- В детстве все казалось таким живым и ярким. А потом он вырос и перестал смотреть на вещи сквозь пальцы. Осознал то, что раньше не бросалось ему в глаза. Анджелина изменяет Джорджу с тех пор, как Фреду исполнилось семь, но при этом ни у кого, включая ее саму, и мысли не возникнет о том, что она может уйти из семьи. В их маленьком мирке все к этому привыкли, это нормально. Наикрупнейшая ссора – это поспорить о цвете новых штор на кухне. А то, что Фред блевал полночи в туалете, надравшись каким-то маггловским дешевым дерьмом, – нормально. За завтраком никто и слова против не скажет, хотя мать может порываться полечить его каким-нибудь зельем. Они все вроде как любят друг друга, просто не шибко стремятся принимать участие в жизни семьи, по крайней мере Фреду так кажется.
- Отец давно начал разговаривать сам с собой. Фред может, конечно, говорить с ним, но не исключено, что услышит в ответ что-то вроде «а помнишь лицо МакГонагалл, когда мы…?». Фред, естественно, не помнит. Он ведь не тот Фред. «Ага, пап» - пробубнит и, похлопав отца по плечу, уйдет заниматься своими делами.

Я влетаю в твою комнату без стука. - Какого хера, Рокс? Пожимаешь плечами и улыбаешься уголками губ. Спрятала мои сигареты, и я не могу на тебя злиться. Я взбешен, потому что ну сколько можно уже, а? И в то же время, я могу понять причину твоего поведения. Такая забота, что блевать тянет от умиления.
А мы ведь даже не особо дружны. С виду.
Мы можем неделями не говорить друг другу больше пары дежурных фраз, но иногда разговариваем по душам, когда припрет. Когда совсем дерьмово. Закрываемся у тебя в комнате, и понеслась. Только в твоей комнате, даже если проблемы у меня. В моей всегда слишком воняет, ты же знаешь. Ты в общем-то много чего знаешь. Даже если я не рассказываю, знаешь. И я до сих пор не  разобрался: то ли шпионишь, то ли так метко догадываешься.
Как и большинство, не одобряешь моего образа жизни, но молчишь. Я знаю, что и слова поперек не скажешь, но втихую делаешь так, как хочется тебе. Смываешь маггловскую дурь в унитаз, прячешь сигареты, говоришь, что меня нет дома, если, открыв дверь, натыкаешься на кого-то из моих сомнительных знакомых. Бесит. Но я тоже и слова не скажу. Из принципа. Это словно наша собственная игра.
Может мстишь, за жуков в тарелке? Ну прости, это было забавно.
Кстати, такие выкрутасы проворачивать с тобой могу только я. Только я могу доводить до слез, чтобы потом чувствовать себя виноватым. Если кто-то другой посягнет на твое душевное равновесие, клянусь, я вышибу ему или ей мозги. Это все какая-то братская странная фигня, наверное. Понятия не имею как объяснить это идиотское чувство.

- Родилась в неприметной семье в Америке. Единственное, с чем ей повезло, так это с тем, что семья была чистокровная. В любом случае амбиций у нее всегда было столько, что лезло через край, поэтому она закончила Ильверморни и перебралась в Англию, где подцепила богатенького Бэддока. Она мастерица плести интриги, и первой ее грандиозной аферой была свадьба с чистокровным наследником. Она обвела вокруг пальца всю его семью, выставив себя заморской состоятельной дамой, хотя за душой у нее не было ни гроша. Естественно, после свадьбы все раскрылось, но как ей удалось все провернуть - до сих пор остается загадкой. Тем не менее Бэддок ее действительно любил, поэтому развода не последовало. А Бэддок-старшие, злобно поскрипев зубами, замяли вопрос о состоятельности ее семьи, дабы избежать огласки.
- Благодаря связям мужа она получила свою первую работу в Министерстве Магии, но после этого покровительством мистера Бэддока больше не пользовалась никогда. Она сама построила свою практически блестящую карьеру, дослужившись до главы отдела международного магического сотрудничества. Спустя пару лет работы на этом посту произошел какой-то жуткий скандал, и ее сместили с должности, предложив место рангом ниже. С гордо поднятой головой она покинула Министерство и больше никогда туда не возвращалась. Сама миссис Бэддок всегда заявляет, что ее подставили, потому что она стала слишком влиятельной персоной в магическом мире.
- Верно то, что она нажила как друзей, так и огромное количество врагов. Она - публичная персона современной магической Англии. К ней обращаются за советами, потому что она умна, потому что теперь у нее есть связи, потому что она, кажется, может провернуть любое дело. Она светская львица. Ее имя как минимум шесть раз в неделю светится в Ежедневном пророке. Она у всех на виду.
Джолин полжизни крутилась в правительственных кругах, до сих пор вертится в тусовке "верхушки", знает очень много всего и в сложившейся ситуации рискует жизнью, если учесть, что многого она знать не должна.

Они не знают друг о друге ничего. По крайней мере, Тео так считает. Он свято верит в то, что мать бросила его еще в тот момент, когда он появился на свет. Теобальд готов поспорить, что сейчас она затруднится даже назвать его точный возраст или дату рождения. Он уверен, что никогда не был ей нужен.
Он ненавидит ее. Ненавидит за каждый равнодушный взгляд, за 11 лет взаперти, за каждое ненаписанное письмо, за каждый тычок в школе, к которому он был не готов. За то, что не была ему матерью.
Бэддок узнает о ее жизни благодаря статьям в "Пророке". Тео не присутствовал на похоронах отца, но видел некролог и колдографию "скорбящей матери". Разумеется, не поверил ни слезинке. Ему доставляет искреннее удовольствие выкачивать деньги из семейного хранилища в Гринготтс, думая, что Джолин ни о чем не подозревает.
Но она все прекрасно знает. Миссис Бэддок следит за жизнью сына как минимум последние два года. Джолин отнюдь не считает, что в течение 24 лет поступала не правильно. Просто Тео никогда не понимал ее мотивов. Она, быть может, хочет, чтобы он понял. Но любая ее попытка объяснить будет принята в штыки, в этом она уверена. Чем старше она становится, тем больше хочет привлечь сына на свою сторону. Особенно после смерти мужа.
Единственное, чего она не знает, так это того, что её сын уже давно не один. И со Вторым у нее точно нет ни единого шанса.