Волшебная палочка:
● Родная - боярышник, волос единорога, 10 дюймов, умеренной упругости (отобрана Поттером, но была возвращена после Битвы за Хогвартс).
Кроме чисто коллекционных, есть еще несколько палочек, которые удалось «приручить». Ими он пользуется в основном во время исследований, подбирая наиболее подходящую к целям эксперимента конфигурацию. Из них любимица – сосна, ус жмыра, 12 дюймов, жесткая.
Артефакты:
● В Малфой Меноре собрана внушительная коллекция артефактов, в том числе и темных: ядовитые зеркала, разбивающиеся от взгляда в них и ранящие отравленными осколками; душащие ленты; неснимающиеся африканские маски; самые разные проклятые предметы (среди них – Голова Анубиса, чуть не убившая Скорпиуса в детстве); много старинных книг, а наиболее ценное для Драко – алхимическая рукопись Николаса Фламеля. После несчастного случая с ребенком, Малфои убрали коллекцию из рабочего кабинета, отведя для неё большой зал без окон. Дверь в эту комнату магически опечатана, но однажды Скорпиус все же умудрился застрять в парализующей занавеси, служащей вторым барьером для взломщика. Драко так и не добился от сына, каким образом тот сумел открыть замок, а потому решил проблему радикально, полностью скрыв вход за ничем не примечательной стеной.
Из всей коллекции пользуется он только библиотекой и отдельными волшебными палочками, собранными во время путешествия (все они куплены, а не добыты в бою).
В главном зале Малфой Менора висит самоткущийся гобелен. Он постепенно распускается в течении дня, но ровно к пяти вечера, когда домовые эльфы подают чай, на нем можно увидеть картину погоды на завтра.
Метла:
● Не пользуется. В поместье есть пара дежурных метел среднего класса, но они практически никогда не бывают в ходу. Обычно трансгрессирует или добирается через каминную сеть.
Питомец:
● Очень серьезного вида немолодой филин по имени Мышьяк.
● Пара борзых, привезенных из России.
● Два домашних эльфа. Один принят на службу взамен Добби, а второй прислан после свадьбы в подарок от семьи Гринграссов. | Патронус:
● Жмыр.
Амортенция:
● Прозрачный, сырой аромат белого чая и сада после дождя (влажная земля, кисловатая грибная нота, розы, пионы, нарциссы и дурманящие ландыши), переходящий в теплый запах вишни в шоколаде, белья жены и раскаленных камней очага.
Боггарт:
● Черная метка в небе.
Зеркало ЕИНАЛЕЖ:
● Видит живыми жертв Битвы за Хогвартс. Ему даже не нужно для этого зеркало, достаточно лечь спать. Никогда не снится только Дамблдор. |
Сильные стороны:
● Легилимент. Еще в школьные годы проявил способности к окклюменции.
● В юности неплохо летал на метле, увлекался квиддичем. Сейчас считает этот вид магического транспорта несколько неподобающим статусу, но болеть за британскую команду продолжает.
● Говоря об уровне знаний, был на хорошем счету у преподавателей, но нередко вызывал неприязнь своим отталкивающим и нагловатым поведением, из-за чего ему случалось терять баллы. На успеваемость это отчасти повлияло. Оценки за экзамены:
СОВ
ЗОТИ - У
Заклинания – П
Зельеварение – П
Трансфигурация – У
История магии – В
Травология – У
Астрономия – П
Нумерология – П
УЗМС – С
Древние руны – П
ЖАБА
Алхимия – П
Каббалистика – П
Зельеварение – П
Трансфигурация – У
● Способен сложные вещи излагать просто и интересно. Заражает своими идеями окружающих, эдакий «вдохновитель», лидер.
● Склонен к точным наукам. Изобретатель.
● Настойчив и целеустремлен, не любит отступаться от задуманного.
● Знает себе цену, не страдает лишней скромностью.
● Умеет расположить к себе нужных людей. Крепко усвоил прописные истины светской жизни, позволяющие поддерживать вежливые и доброжелательные отношения с теми, кто может быть полезен.
● Использует приятную внешность как козырь и очень следит за своим внешним видом.
● Свободно говорит по-французски и читает на латыни.
Слабые стороны:
● Подловат. Бывает очень мерзким, особенно, если его задеть.
● За ним тянется шлейф дурной славы даже спустя столько лет, хотя молодые маги менее предубеждены. Война кажется им чем-то далеким и несущественным, чем Малфой старается пользоваться. С ним нужно быть готовым к тому, что он воспользуется всем, что только сможет выудить из человека или ситуации.
● Иногда не может сдержаться от колкой шуточки, о которой потом приходится жалеть.
● Трусоват, но отчаян. Между страхом и любопытством в нем почти всегда побеждает второе. Особенно, когда он чувствует поддержку.
● В чем-то несамодостаточен. Теряет львиную долю уверенности в себе, если никто не выражает ему одобрения. Оставшись в одиночестве, будет еще какое-то время барахтаться на врожденном упрямстве, но в итоге сломается. Потому так ценит семью.
● Драко сложно назвать сильным духом. В нем много сомнений и неразрешимых внутренних конфликтов, но благодаря этим качествам он и находится в постоянном поиске истины.
● По-прежнему испытывает неприязнь к магглам, но форма её выражения куда более умерена, чем в ранние годы.
● Абсолютно не ладит ни с маггловской техникой, ни с техномагическими приборами. | Привычки:
● Играет с собаками, если хочет отвлечься и расслабиться.
● Для той же цели может заняться какой-то монотонной бездумной работой, к примеру, перебрать документы и аккуратно разложить их по алфавиту/важности/цвету и т.п.
● Время от времени приглашает коллег на ужин в Малфой Менор. Особенно глав других отделов министерства и судей Визенгамота.
● Привык не демонстрировать своих эмоций и ему трудно отказаться от этой манеры поведения, даже когда не стоило бы их скрывать.
● Почти механически собирает компромат на всех важных лиц – полезная привычка, в каком-то роде, семейная традиция. Перенял у Люциуса.
● Имеет перманентно надменный вид.
● Хмурит брови так часто, что между ними уже пролегла глубокая складка.
● Раздражающе поправляет собеседника, случись тому допускать неточности.
Предпочтения:
● Любит кофе и сладости. Конфеты - его большая слабость.
● Драко нравятся предметы искусства и просто красивые безделушки. У него изысканный вкус.
● Ненавидит, когда кто-то чужой трогает его личные вещи. Сразу замечает, если книга стоит не на той полке или перо лежит не на своем месте, а в колбе с толчеными жабьими костями стало на унцию меньше порошка.
● Не откладывает запланированного на потом.
● Старается не контактировать с дикими животными. До сих пор опасается гиппогрифов.
● Не терпит у себя в доме техномагических штучек. Критикует это направление науки. |
Характер:
● Нравится это кому-то или нет, но характер у Драко определенно есть. Другой вопрос, хотел ли Драко стать таким? И был ли у него выбор? Впрочем, говорить об этом все равно уже поздно. С пеленок Малфои тщательно прививали единственному отпрыску те ценности, в которые искренне верили сами. Как любой нормальный ребенок, он изо всех сил старался не разочаровать родителей. Иногда ему удавалось угодить им, дотянуться до высокой планки, заданной отцом, - тогда он мог с облегчением вздохнуть: черепаха под земной твердью сладко спит, а слоны стоят смирно. Но так выходило далеко не всегда. И вот тогда-то бывало очень страшно и непонятно. Чтобы не бояться, ему приходилось злиться. В отличие от парализующего страха, злость заставляла хоть что-то делать, предпринимать попытки, пусть даже ошибочные. Драко понадобилось много лет адаптации к этому странному враждебному миру, где всё оказалось не таким, как он себе представлял. Родители говорили ему об исключительности, но атмосфера в доме скорее вызывала ощущение неполноценности. Бесконечно сожалеющие о былом величии Малфои, заставляли Драко чувствовать себя заранее проигравшим и обиженным на несправедливость судьбы. Держать хорошую мину при плохой игре – этой фразой можно было бы заменить слова на гербе их семейства. Драко заранее бросал вызов любому посмевшему усомниться в его успешности. А для верности – и не посмевшему тоже. Переломный период настал для него в 16 лет, особенно после той самой ночи на Астрономической башне, когда он больше не мог «сохранять лицо». Перестал ли он быть эгоистом и завистником, жаждущим признания? Нет. В нем не стало больше ни смелости, ни благородства, но он, по крайней мере, позволил себе не доказывать каждую секунду всем окружающим собственную значимость и этим снял со своих плеч огромный камень. Конечно, изменения в его личности не были одномоментными, и, может быть, они не так заметны со стороны. Но всё же, пройдя тяжелый путь и разменяв пятый десяток, Драко обзавелся кое-какой житейской мудростью. С ним всё еще некомфортно, но вполне возможно найти компромисс. Он строгий, но подчиненные любят его за преданность делу (ненавязчиво перетекающую в трудоголизм) и покровительство. Малфой водит свой отдел по струночке, зато до последнего борется на любом уровне за каждого сотрудника или проект. Он любит порядок во всем, почти физическое страдание ему приносит не сданный вовремя отчет или халатно выполненное поручение. Он давно уже не тот глупый ребенок, которым был в школе. Драко стал хитрее и сдержаннее, ему нравится, как мягко направляет его жена. К стареющему Люциусу он теперь испытывает смесь любви и жалости. Что в Малфоях не меняется, так это абсолютная лояльность семье, какие бы катаклизмы не происходили вокруг. |
Родословная:
«Она была написана не на бумаге или пергаменте, как другие, а (как мне показалось) на нежнейшей коре молодых деревьев. На ее обложке из тонкой медной фольги были выгравированы чужеземные письмена или символы, которые на мой взгляд, представляли собой буквы греческого или же какого-либо другого древнего языка». (с)
● Narcissa Malfoy (née Black) – мать, 1955 г.р.
Lucius Malfoy II – отец, 1954 г.р.
Astoria Malfoy (née Greengrass) – жена, 1982 г.р.
Scorpius Malfoy – сын, 2005 г.р.
Биография:
«На титульном листе книги заглавными позолоченными буквами было выведено: АВРААМ ЕВРЕЙ, ПРИНЦ, СВЯЩЕННИК, ЛЕВИТ, АСТРОЛОГ И ФИЛОСОФ, ПРИВЕТСТВУЕТ ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД, ГНЕВОМ БОЖИИМ РАССЕЯННЫЙ СРЕДИ ГАЛЛОВ. После этого лист был заполнен страшными ругательствами и проклятиями…» (с)
● Потерпев полный крах, в послевоенное время семья Малфоев имела немало проблем, как с законом, так и с общественным мнением. От высокого статуса древнего рода не осталось ничего, кроме чистой крови, фамильного поместья и кучи золота. Лучше, чем ничего, но положение их в те годы было крайне затруднительным.
Люциусу потребовалось применить всю свою изворотливость, чтобы добиться оправдания для себя и очистить имена жены и сына. Пусть никто из них так и не попал в Азкабан, сильнейшим ударом для Драко стало уже само то презрение, с которым волшебники теперь относились к аристократическому сословию. Только некоторые чистокровные семьи остались лояльны к Малфоям.
Именно к таким семьям относился род Гринграссов, не поддерживавших жестокость режима Темного Лорда, но понимавших важность сохранения многовековых традиций. Всё же Люциусу пришлось и здесь проявить все свои дипломатические таланты, прежде чем ему удалось договориться о помолвке детей. Астория могла бы сделать более выгодную партию, с этим было трудно спорить, но у Малфоев нашлась пара аргументов. Судя по недовольным лицам родителей невесты, запомнившимся Драко по их первой недружелюбной встрече, будущий свекор, как обычно, не погнушался шантажом.
«На другой стороне четвертого листа был нарисован прекрасный цветок, росший на вершине довольно высокой горы и немилосердно раскачиваемый Аквилоном. Его стебель был синего цвета, бутоны красные и белые, а листья сияли подобно тончайшим золотым пластинам; вокруг цветка располагались Аквилоновы драконы и грифоны, устроившие там свои гнезда и жилища». (с)
● Свадьбу сыграли в кратчайшие сроки, не дожидаясь выпуска Астории из Хогвартса. На седьмой курс она была зачислена уже под новой фамилией. Так торопливо породнившись с Гринграссами, Малфои рассчитывали на возвращение доверия магической общественности. Используя влиятельность тестя, не замешанного ни в каких компрометирующих событиях, им постепенно удалось добиться хоть какого-то подобия былого уважения.
После войны Драко так и не сдал ЖАБА. Только спустя два года он осмелился появиться в школе и успешно прошел аттестацию одновременно с женой.
Хотя брак их был поспешным и больше напоминал сделку, новоиспеченный супруг неожиданно для себя нашел в Астории родственную душу. Уже настроенные на появление внуков, Нарцисса и Люциус никак не предполагали, что их невестка окажется настолько легкомысленной, чтобы поддержать идею мужа и, вместо спокойной семейной жизни, отправиться в какое-то сомнительное путешествие, затянувшееся на несколько лет.
«…на полях помещались изображения сосудов, которые были окрашены в соответствующие цвета, а так же многое другое – все, за исключением исходного материала, о котором он не сказал ни слова…» (с)
● Предысторией «побега из Малфой Менора» для Драко стал год добровольного затворничества в родовом поместье. Здесь не с кем было затеять откровенный разговор, зато хватало времени на бесконечные попытки сложить из осколков старого мира хоть какой-нибудь новый, в котором нашлось бы место для бывшего недопожирателя смерти. В конце концов, устав от самого себя, молодой волшебник практически поселился в домашней библиотеке. Чтение было чуть не единственной доступной формой досуга в Малфой Меноре и помогло не только отвлечься, но и натолкнуло Драко на почти безумную идею, вскоре превратившуюся в навязчивую.
Он больше не хотел испуганно вздрагивать от каждого шороха, постоянно прислушиваясь к ощущениям в левом предплечье.
Ему не раз приходилось просыпаться с криком, с трудом вырываясь из кошмара о том, что его метка снова печет.
Он решил от неё избавиться.
«…приношу самые искренние восхищения его жене, прекрасной Перренелль за её любовь, терпимость и участие в делах мужа, без которых Философский камень никогда не был бы им изготовлен». (с)
● Еще на шестом году обучения Драко записался на курс по алхимии. Этот факультатив считался престижным и посещали его лишь студенты, сдавшие зелья на «Превосходно». Конечно, слизеринец не мог пройти мимо предмета с такой завлекающе мигающей табличкой: «Только для избранных». К тому же, выскочка Грейнджер, в кои-то веки, не путалась под ногами. Но дисциплина оказалась действительно сложной. Как Малфой ни бился над ней, блеснуть на уроке глубокими знаниями по основам трансмутации материи ему удавалось все реже и реже. С появлением в его жизни более насущных проблем он совсем забросил попытки освоить эту науку, но, обнаружив теперь среди артефактов отцовской коллекции рукописи Фламеля, Драко был рад, что знает хотя бы азы. «Книга иероглифических фигур» авторства знаменитого алхимика захватила воображение Малфоя, как и многих колдунов до него безуспешно перепробовавшего к тому моменту уже добрый десяток способов свести печать бывшего хозяина. После некоторых экспериментов руку приходилось лечить, а один раз он даже чуть было не остался совсем без неё, но сдаваться не собирался. Чем бы ни кончились его поиски, они, по крайней мере, придавали существованию Драко хоть какую-то цель. Надежда Люциуса и Нарциссы, что, женившись, их сын будет занят совершенно иными заботами, исчезла быстрее, чем они успели бы произнести слово «тролль». Весь седьмой курс, приезжая в свой новый дом на каникулы, Астория помогала мужу готовиться к экзаменам, среди которых был и курс алхимии, так живо интересовавший молодых людей. Сова с результатами ЖАБА застала пару уже по дороге в Париж. Если сейчас вы представили романтические прогулки по набережной Сены, завтраки в уютных французских кафешках и пятизвездочный гостиничный номер для молодоженов, то вынужден вас разочаровать. Во Франции Малфои искали не подходящее местечко для медового месяца, а встречи с четой Фламелей, вернувшихся в родной город из Девона, чтобы провести последние дни там, где всё начиналось. Драко не был уверен, израсходован ли весь эликсир молодости, оставшийся у Николаса после уничтожения Философского камня, и застанут ли они вообще ученого в живых. Дом Фламелей по улице Рю Монморанси давно оккупировали магглы, потому старики обитали на его изнанке, устроенной наподобие платформы 9¾. Однако и там Малфои хозяев уже не застали. Впрочем, в какой-то мере им с Асторией все-таки повезло. И пусть не довелось встретить самого старика, разговор, состоявшийся с одним из последователей его учения, присматривавшим за домом учителя после его смерти, оказался полезным и весьма поспособствовал дальнейшим поискам. Главное, что Драко вынес для себя из этой беседы: «Никогда не создавай Камня». И он до сих пор придерживается данной «заповеди».
Позже они побывали в Северной Европе, Африке и Азии, где деньги семейства Малфоев открывали для них двери во многие магические ордена, но надолго задержались супруги только в Индии, увлекшись местной магической традицией, совершенно отличной от британской. Необычный для свадебного путешествия маршрут, подозрительные перекупщики артефактов в разных странах, жизнь в далеких от привычных аристократам условиях – всё это жена переносила стоически. Время от времени супруги появлялись в Малфой Меноре, пока в один прекрасный день не исчезли более чем на год. Не получая ответов на письма, Нарцисса даже наняла предсказателя, посулившего ей скорое прибавление в семействе, но в это слишком сложно было поверить. Только когда Драко, наконец, трангрессировал к воротам поместья, придерживая под руку уже заметно беременную Асторию, женщина смогла вздохнуть спокойно и все-таки отправила провидцу обещанную ему плату, добавив на радостях щедрые чаевые.
«Книга содержала три раза по семь страниц, причем каждый седьмой лист был совсем без текста, место которого занимало изображение жезла и двух переплетающихся змей на первом седьмом листе, изображение Креста с распятой на нем змеей на втором седьмом листе; на третьем же и последнем была изображена пустыня, посреди которой били фонтаны, причем из них выползали змеи в огромном множестве и рассеивались по округе». (с)
● Этот год пара провела в пустыне – на родине «книги Авраама», еще в XIV-м веке открывшей Фламелю тайну создания Философского камня. Именно столько времени и две волшебные палочки потребовались для совершения magnum opus, сложнейшего магического ритуала, оказывающего на его участников воздействие, схожее с воздействием философского камня, и после стольких лет позволившего Драко добиться своего и свести, наконец, с руки метку. Так называемое «великое делание» состояло из нескольких изнуряющих этапов, включавших телесное и духовное очищение, каббалистические практики и жизнь в полной изоляции от мира.
Вскоре после этого им приходится вернуться в Малфой Менор, где Астория готовится стать матерью. Сохранить беременность стоило ей огромных усилий, потому в последующие годы Драко оберегал её здоровье, не решаясь на второго наследника. Вернувшись в Англию, он не афишировал целей и результатов своего путешествия, но вместе с женой издал несколько научных статей с описанием некоторых аспектов алхимических трансформаций и свойств первоматерии.
После рождения Скорпиуса Драко не прекратил научных поисков, всё ещё часто отлучаясь из дома, теперь уже без сопровождения супруги, с удовольствием занимавшейся воспитанием сына. Магическое научное общество не оставило без внимания работы Малфоев. Особенно часто Драко приглашали на зарубежные конференции, где не были так сильны обличающие послевоенные настроения, а имя Волан-де-Морта без страха произносили вслух. Он побывал в Ильверморни, Шармбатоне, Дурмстранге и других магических школах, но родной Хогвартс еще долго не признавал его.
Полностью материально обеспеченный, он не искал работу, но не смог отказаться от должности невыразимца, предложенной ему в 2010-м году прежним главой Отдела Тайн. Приглашение льстило Драко и к тому же сулило хорошую базу для исследований, а главное – доступ к артефактам, которые не удавалось раздобыть даже за большие деньги. Человека, ставшего непосредственным руководителем Малфоя, интересовала в первую очередь наука и способности колдуна, а не сложившиеся в отношении чистокровных семей стереотипы, потому через три года он настоял на повышении Драко до своего заместителя, несмотря на критическое отношение Бруствера к его кандидатуре. Еще спустя два года пост главы Отдела Тайн освободился по причине несоблюдения техники безопасности во время проведение одного из экспериментов. К счастью, в тот момент Малфоя не было рядом – презумпция невиновности по отношению к нему не существовала априори, но придраться было не к чему. Он подал свою кандидатуру на вакантное место и, хотя его назначение было бы самым очевидным, не обошлось без протекции некоторых чистокровных заместителей Министра, не имевших таких пятен на репутации, и высокопоставленных служащих министерства, мнению которых Бруствер доверял. Учитывая безукоризненную службу и серьезные научные достижения, Кингсли дал Драко шанс.
Больница Св. Мунго неохотно отпустила Асторию, дослужившуюся на тот момент до должности лекаря, но Малфой хотел чувствовать опору, которую всегда находил в жене. Ему нужен был надежный помощник, так как он по-прежнему часто отлучался теперь уже в рабочие командировки, и с 2015 года Астория занимает должность секретаря Отдела.
Давно уже ведет политику мягкой конфронтации к действующему режиму, время от времени пользуясь научными конференциями и связями в волшебной периодике для продвижения более консервативных взглядов на магию, поднимая проблемы контактов с магглами и другие спорные вопросы, но никогда при этом не допуская открытой критики конкретных лиц. |
Связь:
● Через сына.
Участие в сюжете:
● Я не против участия в сюжете.
Как вы нас нашли?
● Реклама. Пробный пост. Виктор не мог вспомнить, когда в замке в последний раз поднимался такой невероятный шум. Слуги до блеска натирали все, к чему удавалось дотянуться, а для всего остального - приносили из сада длинные лестницы, и тогда снова неутомимо терли с утра до поздней ночи. Князь чувствовал себя несколько неуютно среди этой суеты, такой необычной для мрачной древней постройки, неповоротливой и пыльной громады, где уже давно никто даже не говорил громко, не то что готовился к танцам. Поэтому при любой возможности, он сбегал на прогулку в парк или отправлялся на проверку своего сахарного завода. Хотя его управляющий был надежным человеком, Виктор ежедневно интересовался, как идут дела на производстве, подписывал бумаги, отдавал распоряжения, встречался с полезными людьми. Последнее он не любил больше всего. Необщительный по натуре, князь сторонился общества, однако налаживание деловых связей было абсолютно необходимым. В дополнение ко всему, люди, которые что-то понимали в производстве сахара и других прибыльных делах, как правило, оказывались малограмотными корявыми крестьянами, с которыми Виктору было противно даже стоять рядом. Именно по этой причине он почти никого не привозил в свое имение. Этих мужланов он никогда не пустил бы дальше коридора для челяди, а это вряд ли способствовало бы налаживанию их дальнейшего сотрудничества. Времена расцвета аристократии, по мнению князя, отходили в небытие и, как бы печально это ни было, приходилось считаться с новыми правилами. Виктор радовался, что его дед не дожил до этих позорных дней. Ему бы точно не понравилось договариваться с сыном доярки или мельника и их семейное дело наконец пришло бы в упадок, как это случилось со многими аристократами, которые не смогли приспособиться к новой жизни. Виктор не позволил этому случиться. Когда его соседи друг за другом разорялись, он только умножал свое состояние, скупая все больше земель. И вот теперь ему нужно пригласить этих неудачников на светский ужин. Нет, вы слышите? Князь Монтгомери устраивает настоящий бал. Кто бы мог этого ожидать.
Виктору уже двадцать восемь, а он все еще не женат. Все те, кто получили приглашение, и имели молодую дочь, восприняли это как большие смотрины. Никто из местных помещиков не отказался бы выдать свою Наталью или Галю за богатого отпрыска английской крови. Только сами «невесты» были не в восторге от подобных перспектив. Ни красотой, ни ласковым нравом Виктор не отличался. Некоторые даже считали, что князь уже замордовал нескольких жен, хотя это были откровенные небылицы. После возвращения из Европы, где он учился, молодой князь все свои силы и способности прикладывал лишь к тому, чтобы сохранить и приумножить славу своей семьи, единственным представителем которой он остался. Конечно, Виктор иногда думал о наследнике, но ни одна украинская красотка не была ему интересна. В Европе он привык к умным, знающих себе цену женщинам, по сравнению с которыми, местные дамы казались ему не достойными никакого внимания.
Все изменил один ловкий российский граф - тот редкий деловой партнер, которого действительно рады были принимать в замке. Ко дню рождения князя этот хитрец прислал ему в подарок прекрасно выполненный женский портрет. Виктор высоко ценил искусство, однако в этой работе его поразила не только техника живописи, но и очаровательная внешность незнакомки. При первой же возможности Монтгомери узнал, что художнику позировала дочь графа. Портрет провисел в его кабинете почти два месяца, прежде чем он принял окончательное решение встретиться с Мишель. Ему нравилось в ней все: изысканное французское имя, аристократические черты лица, мягкие каштановые волосы, что локонами спадали на округлые плечи, нежные руки, сложенные на пышных юбках. Но художники часто украшают реальность. Как достаточно здравомыслящий человек, Виктор не стал сразу делать отцу девушки предложение о браке, сначала договорившись о встрече с графиней. Мишель любила танцы, поэтому хозяин поместья, желая поразить россиянку, не жалел денег на устройство гостин. Таких роскошных баллов на Слобожанщине не видели уже много лет. По крайней мере, на памяти живых не осталось ничего хоть немного похожего на тогдашний праздник.
В назначенный день, когда граф с дочерью прибыли в Белый замок, Виктор был очень занят. С самого утра в имение стали приезжать гости, но, в отсутствие хозяина, их встречали только слуги. «Так типично для этого грубияна», - шептались обиженные помещики. В лицо князю они никогда не решились бы этого сказать, но в компании своих друзей были достаточно смелыми.
Когда Виктор вернулся домой, ему трудно было смириться с тем, что почти все комнаты наполнены этими напудренными болванами. С замиранием сердца он прошелся первым этажом, однако так и не встретил ту, кого хотел видеть.
- Евдокия! - Позвал он экономку. - Евдокия, прибыл граф Калитин с дочерью?
- Да, хозяин. Они в гостевых комнатах. Мария помогает молодой барышне одеться к ужину, как вы и приказывали, - старуха говорила раздражающе медленно, но новость была радостной, поэтому Виктор сразу успокоился и не стал ругаться, как обычно это делал.
Он вышел на парадную лестницу и почти бегом поднялся на второй этаж. На балконе уже разместились музыканты, наигрывая легкую мелодию, которая лилась и в Голубой зал, и во двор, где на террасах у фонтана прогуливались гости. Повсюду в замке стояли свежие экзотические цветы, выращенные в теплицах на территории поместья. Портрет Мишель все еще висел в закрытом кабинете и именно сегодня Виктор должен был решить, перенесут ли картину в семейную галерею.
Наконец, князь увидел в толпе немного лысоватую макушку графа Калитина. У Виктора от волнения слегка затряслись колени, но духа он не потерял.
- Ваша светлость, очень рад приветствовать вас в моих владениях. Надеюсь, вы успели отдохнуть после тяжелого пути. Извините за мое отсутствие, на заводе случилась небольшая авария, пришлось уехать по делам, - Монтгомери пожал широкую ладонь предпринимателя. - Наша договоренность в силе? Хочу скорее познакомиться с графиней.
|
