Keep your face to the sunshine and you cannot see a shadow.
|
Frida Gustavson
|
If I'm gonna tell a real story, I'm gonna start with my name.
|
Una Möhring
Уна Мёринг
Сама себя эпично называет Северной Медведицей, так, чтобы никто не слышал.
В компании – Медведь, или Потапыч.
За глаза Толстожопая – за очень вредную привычку всегда танком переть напролом.
|
Life is not a problem to be solved, but a reality to be experienced.
| Life isn't about finding yourself. Life is about creating yourself.
|
Возраст:
● 17 лет | 11.01.2005
Факультет, курс:
● Слизерин, курс 7 | Чистота крови:
● Чистокровная
Участие в дополнительных кружках/Место работы:
● Клуб фехтования, Клуб зельеварения |
Move fast and break things. Unless you are breaking stuff, you are not moving fast enough.
| Innovation distinguishes between a leader and a follower.
|
Волшебная палочка:
● 13 дюймов, жесткая. Сосна, сердечник из пера гиппогрифа.
Артефакты:
● Не имеет.
Метла:
● Нимбус 2100, по прозвищу «Няша наша» – только в качестве транспортного средства. Отцовский подарок на шестнадцатилетие Уна бережет как зеницу ока, что от любимой метелки, даже спустя год использования, до сих пор не отлетело ни единой щепочки. И менять «Няшу» на более новую модель не собирается, даже если может себе это позволить. Использует как транспортное средство, чаще всего для очень дальних перелетов. А так, предпочитает летучий порох.
Питомец:
● Полярная сова по имени Йорик, который в качестве единственного и неповторимого хозяина признает только Мёринга-старшего. Уна для него всего лишь мелкая соплячка, которую ему навязали на старость лет, и которой иногда надо надавать по медвежьей толстокожей заднице. Ему свойственен вечно сердитый и нахмуренный взгляд, так похожий на взгляд ее отца, позиция гордо надувшегося индюка (уже очень похоже на деда), и любовь кусать пальцы. Любые. Особенно пальцы Мёринг-младшей, и ее придурковатого друга. Своим появлением способен испортить любую задушевную беседу, чем зажравшаяся птица часто пользуется от вредности. | Патронус:
● Предположительно, медведица.
Амортенция:
● Запах сосны после дождя, свежего горного воздуха и имбирного чая.
Боггарт:
● Лучший друг в петле. Этот образ настолько запечатлелся в ее памяти, что уже никогда не выбросит его из головы.
Зеркало ЕИНАЛЕЖ:
● Отец, положивший руку на плечо дочери, признавая в ней равного себе. |
Peace cannot be kept by force; it can only be achieved by understanding.
| Creativity is a habit, and the best creativity is the result of good work habits.
|
Сильные стороны:
- Особый талант к зельеварению, которая у Мёрингов черта семейная.
- Отменное здоровье.
- Довольно-таки крепкая костная система.
- Свободно переносит холод. И дождь, и снег, и шторм, и любые зимние причуды ей нипочем.
Слабые стороны:
- Спорт, и Квиддич в частности. Не понимает, не любит, и не следит, хотя и ходит на матчи ради приличия.
- Гордыня, которая мешает ей ясно видеть некоторые вещи, и вообще, пагубно влияет на отношения с некоторыми учениками.
- Неуместная в некоторых ситуациях честность и прямолинейность. Вот просто не может она не сказать свои пять копеек, что и приводит к многим конфликтам, как с коллегами, так и с учителями. За что и назвали Толстожопой.
- Как ни странно, боится собственной совы.
- Легко подвергается легилименци, при том, закрывать сознание не умеет.
- Не переносит жару. | Привычки:
- Ходит так, будто эпично уходит в закат под боевые гимны.
- Имеет привычку смотреть прямо в глаза собеседнику.
- Прищуривать глаза и нагло «по-лисьи» улыбаться.
- Вставлять свое мнение при любом удобном случае, просто потому что может.
- Стучать пальцами по любому твердому и «хорошо звучащему» предмету.
- Любимая фраза, которую вставляет с поводом и без: «охтыж мать твою», или просто «охтыж».
- «Где Уна? Что Уна? Опять Уна? Почему сразу Уна?» - если она это говорит значит, точно что-то натворила.
Предпочтения:
- Любит себя.
- Любит мятный и имбирный чай.
- Любит сладкое всех разновидностей.
- Обожает висеть на метле головой вниз, как летучая мышь. При этом испытывает нереальное ощущение удовлетворения и умиротворенности.
- И вообще, любит водить метлу в нетрезвом виде.
- Фетиш - красивые мужские попы.
- Любит переписываться длинными нудными письмами, в таких подробностях, которые ей сто лет не сдались.
- Нравится, когда называют «девочкой». |
Nearly all men can stand adversity, but if you want to test a man's character, give him power.
|
Характер:
- Все маги, как маги, а я королева.
- С подгоревшей задницей.
- Фу, противный.
(Уна и Люциус. Типичная дружеская беседа.)
Выросшая среди северных гор, закаленная холодными зимами, Мёринг-младшая может себя считать достойной дочерью севера, и прямой копией своего отца. В ее жилах течет горячая северная кровь, кровь древних королей, кровь воителей. В детстве ей это повторяли снова и снова, и родители могут быть уверены, что это убеждение было посеяно, пустило корни, закрепилось в ней далеко и надежно, и цветет бурным цветом с каждым годом. Отсюда и исходит ее строптивый нрав. Для нее нет авторитетов. Она сама себе авторитет, сама себе госпожа и королева. Непокорная, непоколебимая, никто во всем мире не заставит ее склониться, ни обманом, ни силой, ни шантажом, ни прочими санкциями, на которые она просто плевала с высокой башни. Бесполезно, ее ничем не возьмешь. Она все равно будет гнуть свою линию, и ярое противостояние только сильнее заставит ее убедиться в своей позиции. Прислушивается только к людям, которые внушают ей уважение, и даже некий страх, как, например, ее отец. Перед которым сама невольно склоняется, и которого не может не слушаться. Или, все-таки, может?
Медленно, но верно, она начинает чувствовать собственную силу. Силу духа, характера, уверенность в своих способностях и в том будущем, которое она сама для себя выбрала. Ох, лучше бы в ней воспитывали короткость, если бы хотели видеть ее в качестве примерной дочери и жены. Однако она воин. И как любой воин, она борется со всеми трудностями, с которыми сталкивается, будь то непонимание и неприятие по отношению к себе. И сейчас она точно знает, что она обязана (и непременно это сделает) послать к черту своих родственников и их планы на ее будущее, потому что она точно знает, чего хочет, и что нужно сделать ради своей цели. Она не стесняется выдвинуть человеку твердый ультиматум, прямо как ее научил брат: «Или то, что я сказала, или пошел к черту». Так же, как и склонила Распределяющую шляпу, так и склонит остальных. Уж простите, девочка выросла.
И, казалось бы, этот ребенок ничего не боится. На самом деле, боится, и, ох, как боится. Эти страхи отнюдь не материальны, а имеет больше эмоциональную основу. Боится потерять друзей, родных, любимых, огорчить их, причинить боль, потому что она видела, что может жизнь сделать с человеком. До каких крайностей может его довести. К каким поступкам может толкнуть. И ей было страшно, как страшно до сих пор. Она боится, что отец ее никогда не признает, как равную себе, что так и будет всю жизнь пресмыкаться перед ним, вымаливая у его ног милость и любовь, и украдкой вытирать слезы разочарования в себе. Она боится, что будущего у нее нет, и не может быть, да и вообще, еще очень-очень многих других вещей.
Но если дело идет к бою, к опасностям и приключением – о, Уна только этого и ждет. На «подраться», «попить», «нашкодить», «извратить», «изнасиловать» - Уна всегда первая в очереди, и всегда к этому подходит со всей «жестокостью» своей женской фантазии.
Безрассудна, иногда складывается впечатление (очень даже верное), что она просто не думает своей головой, а поддается мгновенным эмоциональным порывам, даже если последствия бывают не очень приятными, и тем не менее, знает границу дозволенного, и когда стоит отступать. Иногда голосу разума удается до нее достучаться. Уна может трезво мыслить, когда хочет, бывает и хитра, и изворотлива, как змея, бывает и рассудительна, и спокойна, но только кода ситуация ну прямо уж совсем из ряда вон выходящая.
Ее верно называют толстожопой, за излишнюю честность и прямолинейность совсем не к месту, и без которого чаще всего можно обойтись. Прятаться и дрожать за стеночкой, как трусливая овца? Черта с два. Именно поэтому от многих ей приходится слышать что-то наподобие: «Ты хоть иногда думаешь, что говоришь?», «А ты перед этим хорошо подумала? Уверена? Точно-точно уверена?», или «А может не надо?», или еще лучше: «Мерлинова задница, да уберите/стукните/вырубите ее кто-нибудь!». Потому что последствия оборачиваются задом не только к ней, но и ко всем остальным. Она привыкла пробиваться напролом, как медведь, исступленно, пылко, слепо, и так же как медведь, падать в выставленные ловушки.
Законченная и непоправимая гордячка. Иногда даже до заносчивости. Как хотите, но в этом плане она типичнейший слизеринец. Горда своим именем, семьей, происхождением, корнями, гордится чистотой своей крови (хотя, для того чтобы родиться в правильной семье, большого ума не надо). Горда тем, кто есть, и горда каждым человеком, с которым общается и дружит. Эта самая гордость не позволяет ей чувствовать себя ни виноватой, ни ущербной, ни униженной (хотя, это когда как), и всегда готова проявить подобающее уважение к человеку, только если он проявляет то же самое по отношению к ней. Именно поэтому она не привыкла делать первый шаг, а всегда ждет реакции, и лишь потом поступает так, как посчитает нужным.
Довольно-таки впечатлительна, и потрясшие ее неприятные происшествия могут очень надолго застрять в ее памяти, мучить в кошмарах, всплывать в мыслях в самые грустные моменты, медленно сводить с ума. Хотя и бесполезно пытается с этим бороться. Нет, все-таки окклюменция дается ей с огромным трудом. То есть, никак.
И несмотря на целый арсенал дурных качеств, можно отметить, что Уна добра. Она не идет наперекор совести и установленным принципам, не может, и не хочет никому причинить зла. Она может понять, сочувствовать, поддержать, помочь. А даже если знает, что может, то хоть попытается. И, как простой человек, она может любить чисто и искренне. |
No great man lives in vain. The history of the world is but the biography of great men.
|
Родословная:
(по мужской линии):
Брат: Эрик Мёринг |Eric Möhring (2000) – Чистокровный
Отец: Бьорн Мёринг| Björn Möhring (1975) – Чистокровный
Мать: Фелиция Фергюсон | Felicia Ferguson (1978) – Чистокровная
Дед: Хенрик Мёринг | Henrik Möhring (1954) – Чистокровный
Бабушка: Кэтрин Стюарт | Katherine Stewart (1954) - Полукровка
Прадед: Эйнар Мёринг | Einar Möhring (1930) - Чистокровный
Прабабушка: Ингрид Йенсен | Ingrid Jensen (1936) - Чистокровная
Прапрадед: Арн Мёринг | Arn Möhring (1910-1943) - Чистокровный
Прапрабабушка: Уна Фергюсон | Una Ferguson (1910-2003) - Чистокровный
Биография:
Национальность: Шведка
Место рождения: Арвика, провинция Вермланд, Швеция.
Место жительства: поместье Медвежий Пик, окрестности Арвики.
Родовой герб: ощетинившийся медведь.
У нее была идеальная семья. Это отмечали многие близкие родственники, знакомые волшебники, а после и коллеги с факультета, и Уна никогда этим не отрицала. Подобно британским чистокровкам, она несла свое имя, как знаменосец штандарт. Уна Мёринг, наследница одного из самых влиятельных северных волшебных домов, потомок древних северных королей и шаманов - она сделает честь любой семье, которой согласится ее принять. Выросшая в любви и благополучии, уверенная в своей уникальности, горделивая, своенравная, вечно получающая свое в честном противостоянии, как и подобает северной медведице. В ее семье были очень четко прописаны роли. Мужчина – глава рода, защитник семьи, пример той силы, перед которым невольно склонялась даже самая строптивая натура, какой была Уна. Да, отец был для нее единственным авторитетом, и его слово не подлежит оспариванию. Женщина – плечи и шея семьи, хранительница традиций и мудрости древних северных колдунов. И дети прекрасно знали свое место во всем этом веселом дурдоме.
Первый всплеск магии случился в 5 лет. Когда мелкая шкодница Уна проникла в маменькину лабораторию и начала без разрешения трогать все и вся. Как и следовало ожидать, девчушка внезапно опрокинула котелок с незавершенным зельем, над которым мать работала ни много ни мало, неделю. Перепуганная девочка, не умеющая прятать улики на месте преступления тут же убежала к старшему брату (ну, а кому еще доверить спасение своей задницы?), и каково было ее удивление, когда, вернувшись в лабораторию, увидела на столе котелок, целый и невредимый, и так же было на месте будто бы нетронутое зелье. Увы, пришлось об этом случае промолчать. Не хотелось, чтобы мать наказывала. Однако второй всплеск случился ровно спустя два дня, когда необдуманно брошенное в сторону брата «Да катись ты колобком!», заставила бедного парня пересчитать все ступени лестницы…своей попой.
Она знала, что поступит в Хогвартс, такова была их маленькая семейная традиция. Мальчиков отправляли в Дурмстранг для более глубокого изучения темных искусств, а девочек – в Хогвартс, где была самая сильная база для изучения зельеварения. Распределяющая шляпа, спустя мгновения выбора между Гриффиндором и Слизерином, все-таки остановился на втором. Только вот нормальному и беспрепятственному обучению очень сильно мешал вызванный новой обстановкой диссонанс. Первое – половина факультета таких же особенных, как и она, потомков кого-либо, и которое так больно ударило по ее сильно раздувшемуся за 11 лет чсв. Второе – осознание того, что куча нечистокровных волшебников и полукровок были явно более способными к магии, чем она, потомок, мать его, северных шаманов. Как это возможно, история умалчивает. Только вот с годами она только сильнее и сильнее убеждалась в том, что все убеждения о чистоте крови, которые так сладко нашептывала ей матушка перед сном, есть ни что иное как чистой воды брехня. И третье, самое больное – Уна поняла, что здесь, на туманном Альбионе, она никто. НИ-КТО. Никто ее не знает, ее фамилия вообще ни о чем не говорит, нет ни родственников, ни родных, ни друзей. Гордая северная медведица в гордом одиночестве. Знакомых у нее было куча, но настоящих друзей очень мало. Разное общество, разные традиции, даже разные праздники (ее семья поклонялась совершенно другим идолам) – все было в новинку. И все было чужим. За те шесть лет, проведенные в стенах Хогвартса ей пришлось учиться жить по-новому. Строить по кирпичику новые отношения со всеми, бороться со своей чертовой гордыней, и придерживаться новых условностей, совершенно ей непонятных, но так нужных для выживания на своем факультете.
Единственное, что не позволяло ей уйти в одиночный запой и не свихнуться, это:
1. Присущая северянам гордость, которая не позволяет бежать с воплями к маменькиной юбке и просить забирать домой. Он же потомок древних королей, или кто еще?
2. Очень странные отношения с коллегой с факультета, Люциусом Уайтсторм, которые варьировали от, откровенно говоря, соперничества на всех возможных фронтах (а что еще остается, когда у обоих пристрастие к тому же полу и, похоже, одинаковые вкусы), до крепкой дружбы. После той ночи, когда она буквально вытащила того из петли, и избила метлой потому что сама тогда испугалась до чертиков (и вообще, нет лучшей мотивации жить, чем лечение у мадам Помфри), она поняла, что они связаны, нравится им это, или нет.
Теперь, когда на носу ЖАБА, и совсем ее выпрут пинком под зад за пределы уютной школы, в суровый взрослый мир, она не собирается возвращаться на родину. Сидеть в четырех стенах, растить детишек, и бесполезно терять свои лучшие годы, только потому что звезды не сошлись? А вот черта с два, папенька. В Британии она поняла, что существуют и другие пути, более привлекательные для ее деятельной натуры. Планирует открыть бизнес с лучшим другом и соперником по совместительству, так как нет более доверенного партнера, чем школьный собутыльник. |
It's your turn, so take a seat we're settling the final score.
|
Связь:
ВК: https://vk.com/celestial_wanderer
Беон: Felicia de Monsoro (http://amaya968.beon.ru/)
Участие в сюжете:
Добровольно-принудительное, в зависимости от степени занятости.
Как вы нас нашли?
Притащил Люциус за уши. Потому что может. Пробный пост. - Как это, забыли? Не может быть! - Словно пораженная молнией, она выскочила со своего места, упершись в стол крепко стиснутыми кулаками. Выражение полного ужаса, застывшее на побледневшем лице, стало медленно сменяться злобной гримасой. Смириться, говоришь? Смириться?! Они еще говорят о смирении? Что, мать твою, за чепуху ты несешь? Да что ты, тварь, можешь об этом знать?
Последние остатки разума были утрачены, его голос тонул в бурлящем огне, захлеставший ее с головой, отражающийся в голубых глазах и, казалось, желающий вырваться наружу. Руки лихорадочно тряслись, болезненной дробью дал о себе знать нерв под глазом. Был ли это осадок от "Темного Сердца", или этот огонь теплился в ней еще с самого момента прибытия - она не знала и знать не желала. Единственное, что могло бы принести хоть какое-то успокоение - вцепиться в глотку этой женщины и разорвать ее к чертовой матери. Вместе с мальцом-лектором, вместе с их чертовым Великим, вместе со всеми, кто только попадется ей под горячую руку. Растерзать орчиху, дракона с неправильными крыльями, женщину с рогами, ангела с разноцветными волосами... Убить. Убить всех... Ломать кости, выбивать воздух из легких, душить, купаться крови, упиваться криками... Захлебнитесь, захлебнитесь все! Пусть горит ваш мир синем пламенем, вместе с вашими чертовыми Великими! Потому нельзя безнаказанно отнимать у человека все, что было ему дорого. Потому что вы ее вырвали с корнем из родного мира, родного дома, из любящей семьи, превратили в монстра, и теперь за ее счет пытаетесь вернуть к жизни свой собственный дом. Лишив права выбора, бросив слепо подчиняться чужим правилам в чужой игре, как безмозглую пешку. Потому, что вы ей не оставили ничего, кроме пустых воспоминаний, боли, и ярости, которая была слишком велика, чтобы поддаваться чьему-либо контролю. И чужой разрушенный мир, до которого ей не было никакого дела, и в котором она отказывалась жить. Да и есть смысл жить вообще теперь, когда даже возвращаться некуда? Пусть ее убьют на месте, но оставят в покое раз и навсегда.
Да нет, не может быть…
- Не может быть, не может быть… - Снова отрицание. Одно и то же отрицание, несмотря на то, что все было объяснено по пальцам, как для особо одаренных. Оставалось только тихо бессвязно шептать, словно в бреду, чувствуя, как душит застрявший комок в горле и холодят слезы покрасневшие щеки. Медленно, но верно, злость отступала, а внутренние защитные механизмы тут же стали ее подавлять, чтобы в каком-нибудь новом порыве не натворила глупостей. – Никак? Совсем никак?.. – тихо срывался совсем уж глупый вопрос, как будто ей нужно было особое подтверждение, чтобы наконец успокоилась. Однако, даже не дождавшись ответа, Беллар упала на скамью и обхватила себя руками. Больше нет смысла задавать пустые вопросы, как и просить их вернуть домой. То, что она слышала про Врата, те самые, через которые сама по глупости прошла, наверное, в каком-то помешательстве, уже ясно указывало на то, что лекторы академии, даже при всем своем желании, помочь ей ничем не сможет. И Искра. Та самая Искра, которая так своевольно заняло ее тело, и теперь заставляет свой сосуд отдуваться за подобное соседство. Она уже потеряла все по ее милости. Возможно ли вырвать из себя эту мерзость? Вырезать под корень, как сгнивший сорняк? А если это можно достичь только через ее смерть, то пожалуйста, делайте, что нужно, лишь бы все прошло.
Ей было плевать на всю информацию о дивном новом мире, на который тоже было плевать с высокой колокольни, как и на его законы сохранения равновесия, законы выживания, историю, мифологию и прочее, но она слушала. Не могла не слушать. Нужно было сконцентрироваться хотя бы на чем-то, хоть чем-то заполнить пустеющий после эмоционального взрыва мозг, пока он не заполнился чем-нибудь другим, более опасным как для себя, так и для всех вокруг. Пока она окончательно не сойдет с ума и не сломается, чего ей определенно не хотелось. Впитывать, жадно глотать неизвестную ей информацию, чтобы просто в ней забыться. Четыре первоэлемента, четыре первостихии. Дальше – дальше, что же дальше? Даже ментальный контроль, который опутал ее разум невидимой сетью и подчинял голосу мальчика-лектора, ей был не нужен, пока смотрела на того уставшим взглядом, и даже проскользнула тень разочарования на бледном лице, когда поняла, что магии у нее нет и быть не может. Но лучше это, чем снова мечтать о крови и поломанных костях. И внезапно все тот же голос вывел ее из строя, почти полностью разрушив ее концентрацию.
Так, определить, кто есть кто. И как, по-твоему, это сделать? Внутри медленно начало подниматься легкое раздражение, как ветер, поднимающий уличную пыль, но Беллар тут же его подавила, не позволила. Ее взгляд медленно соскальзывал с одного человека на другого, иногда сталкиваясь глаза в глаза, и мысленно представив себе, какие чувства они должны в ней вызвать. Что есть свет и тьма? Какие ассоциации могут возникнуть в ее голове? Чувства? Мысли? Первое – неиссякаемый источник, холодящий своей целительной прохладой, это льющийся с небес свет, окутывающий приятным теплом, дарующая покой тишина, в которой хочется тонуть. Свет – это жизнь, так же как тьма – это смерть и страдание. Совершенно стереотипная ассоциация, которая в этом мире наверняка не котируется. Сама Беллар была Тьмой – по крайней мере, так было написано в ее приветственном письме, которое не стоило рвать в клочья... Ох, не стоило… А эти лица, совершенно незнакомые, не вызывали в ней никаких чувств, ни даже слабых ощущений. Ото всех хотелось отвернуться, и всем хотелось дать по морде, сама не понимала, почему. Можно было лишь точно определить, что ангел принадлежал к свету, а две дьяволицы с перепончатыми крыльями и рогами, как и парень с рожками – к тьме. Элементарно, Ватсон! А остальные? Ну что? Что? Какое это шестое чувство, какой третий глаз должна открыть в себе, чтобы почувствовать? Она взглянула на мужчину с туловищем коня, пристально, пронзая, сверля, всячески извращая своим чертовым взглядом, который ничего не мог уловить. Ни-че-го. Ни малейшей светлой, или темной дымки вокруг головы. Перевела взгляд на парня, который жаловался на неправильные крылья, уже подозревая, что он темный, только… никак не могла найти подтверждения тому, опять же, как бы не извращаясь. И так, проскальзывая от одного к другому, из стороны в сторону, от одного угла к другому, каждый раз взгляд снова и снова останавливался на мальчишке-лекторе. А ты? Ты кто таков будешь? И снова… снова отворачивалась, как будто придя в себя, на этот раз вглядываясь в эльфийку со светлыми волосами.
- Ну же, ну же, сосредоточься, тряпка.
Поморщившись, раздосадованная тем, что ничего, мать твою, не получается, девушка еще сильнее напрягла все свои мышцы, весь свой мозг. Ну же, Третий глаз. Если ты есть, то пора просыпаться. Ну же? НУ ЖЕ? Снова стала чувствовать усиливающееся раздражение. Если окажется, что ее взяли сюда по ошибке… Если у нее нет никаких особых способностей к пониманию магии… Ох, они пожалеют, будут до конца своей долгой жизни жалеть…
Беллар не знала, что чувствовала бедная эльфийка, пока пыталась ту прочувствовать, да и особо об этом не заботилась. Казалось бы, она погрузилась в безвременном темном пространстве, где нет ни ежиной живой души, ни лишнего звука, и даже стук собственного сердца медленно заглушался, пока не стало совсем тихо. Потуши свет, Кэтрин, закрой глаза, забудь о них. Забудь о своих о своих чувствах, стань слепой, немой, глухой, погрузись в темноту, позволь ей затянуть тебя, позволь себе в ней утонуть. Что ты чувствуешь, Кэт? – Пустоту. Верно, позволь ей проникнуть в тебя, пусть пустота поглотит тебя. Нет, отключи мозг, ни о чем не думай, мысли опасны. Что еще? Что ты чувствуешь? – Боль. И о ней забудь, забудь обо всем. Свои чувства, ненависть, жажду мести, любовь, семью – все забудь. Это не имеет значение. Отринь, выброси, это всего лишь тени, а они покорны Тьме. Той самой великой Тьме, чей частью ты стала сейчас. Не думай, не думай ни о чем. Что ты чувствуешь? – Тепло. Совсем слабое, но мне оно не нравится, оно неприятно. И что-то еще… я не совсем уверена…
Однако что-то вырвало ее из этого пространство. Внезапно тьма исчезла, уступив место тусклому свету помещения, от которого девушка заслонила глаза, будто, не привыкнув к нему после долгого сна. Непонимающе взглянула на лектора, который произнес ее имя, словно не понимая, что тот от нее хочет, однако послушно закивала головой и принялась за второе задание, даже толком не справившись с первым до конца.
|
