Сильные стороны:
- Умеет вызывать телесный патронус, спасибо бате.
- Умеет аппарировать.
- Ловкий, хорошо держится на метле.
- Неплохо знает руны.
- Силен в Заклинаниях.
- Разбирается не только в маггловских науках и технике, но даже в поп-культуре. Способен поддержать разговор с простецом и не прослыть при этом чудаком.
- На короткой ноге с техникой, при должном усердии способен починить или сломать что угодно.
Слабые стороны:
- Несмотря на положительные отметки, полный профан в Астрономии (он ее списывает) и Травологии (профессор вытаскивает по-братски).
- Не проявляет никаких пророческих талантов, чем очень недоволен.
- Начисто лишен музыкального слуха, из-за чего страдает и он сам, и его соседи - Джеймс любит зачитать пару куплетов поутру, и это звучит как призыв Сатаны.
- Не умеет готовить, не знает кулинарных заклинаний и вообще плохо понимает, как устроен бутерброд, так что ест что придется или что найдется в тарелке у Альбуса. | Привычки:
- Жаворонок со стажем - вставал в пять утра еще до того, как это стало мейнстримом. В детстве не давал покоя родителям, еженощно поднимая их с постели ради завтрака, теперь досаждает соседям по спальне, зажигая люмос раньше, чем просыпаются первые петухи.
- Сам спит как убитый, среди ночи не проснется даже если в замке начнется Вторая битва за Хогвартс, зато его храп из любого мертвеца сделает ходячего и раздраженного упыря.
- По вечерам выходит на пробежку.
Предпочтения:
- Ест много сахара и всего, что его содержит.
- Всякой музыке предпочитает хип-хоп; если бы не увлечение техномагией, после школы толкал бы микстейпы из багажника.
- Фанат магических комиксов.
- Поклонник пышных девичьих форм.
- Не любит драму в отношениях, после первого намека на страдания, сложности и несчастную любовь убегает с космической скоростью.
- Как правило, все летние месяцы проводит за маггловскими компьютерными играми. |
Характер:
Самая яркая особенность Джеймса заключается в неубиваемом жизнелюбии, из которого вытекают его энергия и активность: он никогда не бездействует, перманентно чем-то занят и искренне сожалеет, что в сутках всего двадцать четыре часа, часть из которых к тому же приходится отводить на сон. Таким он был в детстве и остается в сознательном возрасте. Еще одна особенность, из которой от так и не вырос, - это экспрессивная манера выражать эмоции, длинный язык и смущающее чувство юмора. Он научился держать себя в руках в обществе преподавателей и других взрослых людей, но в компании ровесников всегда готов отсыпать неуместных шуток каждому. Нуждается в новых впечатлениях; зачастую в погоне за острыми ощущениями совершает поступки, не свойственные старосте, еще чаще делает это не в одиночку, а раззадоривает окружающих стать его подельниками. С легкостью заражает энтузиазмом. В то же время старается никого не подставлять; Джеймс не ставит свои интересы превыше всего и по головам других людей не ходит, а если все же приходится, всегда старается компенсировать ущерб. По счастью, сам на горячем не попадается, - спасибо отцовским артефактам. Вдобавок он гибкий, умеет интуитивно оценивать риски и выгоды, при необходимости может отступить или уступить. Точно так же, как и к обстоятельствам, умеет подстраиваться к разным людям и находить к ним индивидуальный подход, со многими без труда налаживает добрые отношения. В целом ко всем относится доброжелательно, кроме ответного расположения взамен ничего не требуя.
Джеймс упорен в достижении целей, когда загорается идеей, предпочитает расшибиться в лепешку, но осуществить задуманное. В такие моменты становится трудолюбивым и работоспособным, но легко может потерять интерес и охладеть к затее. Именно поэтому крепости привык брать штурмом - пока это еще актуально; тем не менее, способен и на долгосрочные проекты, как в случае с учебой - Джеймс считает, что хороших табель и статус старосты важны для его будущего и уже не один год работает на результат.
От природы сообразителен; эрудирован и начитан, и вдобавок к учебникам страшно любит беседовать с умелыми волшебниками. По причине своего ремесленного профиля редко проходит мимо квалифицированных специалистов, которые в силах научить его не только теории, но и показать, как с рубанком обращаться. Никогда не упускает возможности шагнуть навстречу реализации своего потенциала.
Это любопытство и жадность до всего нового проявляются не только в учебе - Джеймс по жизни пронырлив. Он наблюдательный и неплохо разбирается в людях, подмечает перемену в их настроениях, нередко различает, когда ему врут или скрытничают. На первый взгляд эмоционально открыт, на второй - тоже, но чтобы развести его на откровенный разговор, необходима сноровка - в обычное время он слишком любит недоговаривать, чтобы вытащить из него что-нибудь толковое. Не расположен к душевным терзаниям, несерьезно относится к стрессам и опасностям, преуменьшая их негативное значение. Считает экстремальные, экстраординарные ситуации всего лишь встряской, которая порой необходима. Когда попадает в переделку, активизируется еще сильнее обычного и мобилизует все силы на спасение своей задницы. Хорошо ориентируется в сложных ситуациях, но порой предлагает слишком радикальные способы их разрешения. |
Родословная:
Родители: Гарри и Джиневра Поттер.
Братья и сестры: Альбус Северус Поттер и Лили Луна Поттер.
Дедушки и бабушки: Джеймс и Лили Поттер (мертвы), Артур и Молли Уизли.
Дядюшки и тетушки: Чарльз, Биллиус и Флер, Перси и Одри, Джордж и Анджелина, Рон и Гермиона Уизли.
Кузены и кузины: Виктуар, Доминик и Луи, Молли-младшая и Люси, Фред II и Роксана, Роза и Хьюго Уизли.
Троюродные братья: Винстон и Вернон Дурсли.
Троюродная сестра: Дарла Опра Дурсль.
Биография:
Джеймс Поттер родился в семье двух героев войны и рос при повышенном внимании СМИ. Если других детей предостерегали от того, чтобы те не брали конфет у незнакомцев, Джеймсу запрещали угощаться леденцами из кармана Риты Скитер. К сожалению для родителей, их старший сын любил Риту - она была красива, ярко одета и много смеялась. Так что едва он научился говорить, сразу слил в прессу все семейные секреты и даже рассказал, по каким дням недели Гарри подстригает волосы в ушах. Короче говоря, Джеймс был ребенком высокой степени невыносимости. После того инцидента он не ел сладкого вплоть до Хогвартса - так часто его наказывали.
Еще до рождения первенца Поттеры перебрались на площадь Гриммо, в старый блэковский особняк. После капитального ремонта и армии лоскутных одеял дом утратил претенциозное очарование; единственной комнатой, сохранившей прежний облик, оказалась спальня Сириуса Блэка. Туда-то и переехал Джеймс, когда в общей детской не осталось неиспорченных вещей. Комната встретила его гриффиндорским гобеленом, пыльным покрывалом и скрипящей половицей, под которой обнаружилась коллекция пин-ап колдографий студенток Хогвартса семидесятых годов. Последнее впечатлило Джеймса больше всего: в его системе ценностей Сириус живо перебрался на почетное место кумира; недолго думая, Поттер вообразил, что в нем живет дух Мародеров. В ту пору он развлекался наряжая брата Питером Петтигрю и крича ему, как долго он ждал, а на Рождество поставил альтернативную пьесу, в которой Джеймс-старший победил Волдеморта, стукнув его канделябром. Папе понравилось!
Лучшими друзьями его детства были эльф Кричер и портрет Вальбурги Блэк. Поначалу только потому, что они больше остальных знали о Сириусе, затем Джеймс стал узнавать их ближе и с удивлением открыл, что они мудры по годам, а Кричер вдобавок хранит в чулане множество полезных вещей. Одну из них - детский велосипед, на котором Блэки катали чистокровных кузин - эльф преподнес Джеймсу на шестилетие. Именно с велосипедом связан его первый всплеск магии: однажды, вращая педали, Джеймс вообразил, что его трехколесный друг - летающий мотоцикл, и не только взмыл на нем в воздух, но и выпустил из багажника аутентичный выхлоп. Тогда впервые проявилась его страсть к техномагии - это заметил дедушка Артур. Он взял внука на поруки; весь следующий год Джеймс практически жил в Норе, где познавал азы маггловских технологий. По завершению дедушкиного курса он узнал, что с тостерами можно поговорить за жизнь, а пылесосы исполняют оперетты; кроме прочего, благодаря бабушкиным пирогам Джеймс стал пухлым, словно поросенок.
Когда кузены стали дразнить Поттера жиробасом, в его жизни начался новый этап - спортивный. Физические упражнения помогли согнать вес, и привычка пробегать две мили перед сном осталась навсегда. Вдобавок родители усадили его на взрослую метлу и оправили в свободный полет, который привел Джеймса головой в соседское окно. За соседским окном оказалась русская девчонка, что представилась Вероникой, а его прозвала сосунком. Она хотела стать профессиональным игроком в квиддич и так дерзко на него смотрела, что Джеймс тоже захотел. Он нарезал с ней круги над площадью Гриммо, хвастал квоффлом с подписями Холлихедских гарпий и грозился первым стать Чемпионом. Однако на самом деле куда больше игры его интересовали ее атрибуты - метлы. К поступлению в школу семья преподнесла ему в подарок техномагический "Юпитер"; Джеймса так заинтриговала эта новинка, что в он в первый же день разобрал ее на щепки и винтики и в Хогвартс отправился уже без личного транспорта.
Поначалу замок его разочаровал: наслушавшись родственников, Джеймс ожидал как минимум приветственного парада единорогов и преломления кексов со взбитыми сливками. Впрочем, на церемонии распределения Поттера ждал сюрприз: в рядах первокурсников он нашел Дарлу Опру Дурсль, троюродную сестру-магглу. Через несколько минут они вместе сидели за гриффиндорским столом и все следующие годы занимали соседние места. Дарла оказалась магглорожденной волшебницей, к удовольствию Джеймса, хорошо осведомленной в технических аспектах своего мира. Она знала все о гаджетах, айфонах, плафонах и тому подобному, и была не прочь поделиться этими знаниями в обмен на сливочные тянучки. В 2015 году, когда мир всколыхнула новость о вандермобилях, Джеймс выпросил у Дарлы учебник по физике, а после того, как не понял ни слова, - частные занятия за плату сахарными крендельками. Вместе с Дурсль они тратили больше всех денег в Сладком королевстве, а как часто совершали набеги на школьную кухню - эльфы едва успевали выпекать пироги. Летние месяцы они тоже проводили вместе, в Литтл Уингинг, в доме с вайфаем и макбуком в каждой комнате. На четверть года Джеймс попадал в идеальную среду.
Вскоре он начал обживаться и в Хогвартсе. Вместо того, чтобы горевать об утраченном интернете, Поттер подался в факультетскую команду. Его звезда на квиддичном небосклоне горела ярко, но быстро угасла - за год в игре Джеймс разочаровался в спортивной карьере. Он ушел из квиддича, но не покинул команду, а остался возле нее в качестве внештатного "механика": повелителя метел, экспериментировавшего с чарами и техномагией, чтобы прибавить к обычной скорости еще несколько миль в час. Кроме этого, Джеймс брал частные заказы, чтобы помочь ретроградам совладать с системой самоочистки.
Несмотря на времязатратное увлечение, он не запускал учебу, с первого года дрейфуя в любимой категории преподавателей - среди стабильных хорошистов. Джеймс не преподносил неприятных сюрпризов, был достаточно вежлив, послушен и авторитетен, чтобы на пятом курсе его обременили статусом старосты. Назначение он перенес стоически, поблагодарил декана за доверие и приступил к исполнению обязанностей, сочетая при этом метод умеренно-пофигистический с общественным договором, согласно которому никто из гриффиндоровцев не ввязывался в серьезные неприятности, и взамен все, что происходило внутри факультета, не выходило за портрет Полной дамы. Такой подход оказался действенным; в следующем году Поттер вновь оказался старостой.
На шестом курсе он отправился к Шугарпалму за пряниками и попался на глаза Флиту и Бакеру - старперам, пик славы которых пришелся на девяностые, когда они выпустили свой лучший продукт - "Ост-Хворер". Еще в прошлом веке спустив доходы на преферанс, нынче они содержали тесную мастерскую в Лютном переулке и в Поттере разглядели не столько талант, сколько громкую фамилию, которая могла обеспечить им рекламу. Они пригласили его на летнюю стажировку; он, не будь дураком, согласился. Однако после того, как Джеймс провел в мастерской первую неделю, Флит и Бакер поняли, что у детей Избранного фанатов не много. Стажера хотели отправить восвояси, но у него были другие планы. Он взял стариков измором; в конце концов его начали посвящать в секреты производства. Благодаря урокам Флита и Бакера Джеймс обучился тому, чего ему не хватало - основам. Его амбиции требовали большего, чем просто ремонт и апргейд чужих метел; в августе Джеймс создал первый прототип лучшей метлы 21 века. Он оказался ужасен, и Поттер приуныл.
На седьмом курсе его назначили старостой школы, но после фиаско ничто не вызвало у него энтузиазма. Ситуацию исправила лишь Дурсль, когда предложила Джеймсу переступить черту школьных правил и устроить гонки на метлах. Первым делом они изучили спрос, а когда оказалось, что желающих поучаствовать куда больше двух сорвиголов, приступили к активным действиям. Джеймс использовал служебное положение в преступных целях, выдвинув инициативу создания "Скаутского отряда", курировать который согласился практикант Травологии. Положившись на добрые репутации обоих, директор инициативу одобрил, и уже через две недели Отряд в неполном составе выдвинулся в первый поход. По официальной версии они покидали замок, чтобы развиваться через активную исследовательскую деятельность на природе, на деле же после пяти первых километров сбрасывали с плеч рюкзаки и садились на метлы. В качестве противомаггловской меры все участники скрывались за дезиллюминационными чарами, а чтобы видеть друг друга и вдобавок делиться впечатлениями напрямую с организаторами надевали спортивные очки с видеокамерой. Мерлин, благослови Дадли Дурсля и его щедрый кошелек! Вдали от замка техника пусть с короткими перебоями, но работала, так что Джеймс, Дарла и Чарльз попросту устраивались в палатке под холмом и следили за ходом соревнований с экранов. Для Джеймса, который предварительно успевал поколдовать над каждой метлой, это была отличная возможность наблюдать за результатом своей работы чаще, чем на квиддичных матчах. Для остальных - повод встряхнуться. Как правило, обходилось без травм и вмешательство Чарльза не требовалось; к темноте все возвращались с дистанции и впервые за весь поход делали что-то по-настоящему скаутское - разводили костер. Утром они поворачивали обратно; к обеду уже отдыхали в замке и в понедельник возвращались к пристойной жизни.
Джеймс продолжал совершенствовать готовые модели, но разработку собственной метлы отложил на потом - до стажировки в "Wonder Industries" - своей голубой мечты. |
Связь:
ЛС.
Участие в сюжете:
По записи.
Как вы нас нашли?
Через знакомых. Пробный пост. Забини не любил кошек, и все благодаря Гризабелле.
Она была дьявольским отродьем. Точная копия хозяина, только не стесненная рамками приличий. Она расхаживала по замку задрав хвост так высоко, словно тот был шпилем Шартрского собора, и наглядно демонстрировала всем, что их ждет в будущем. Даже миссис Норрис боялись меньше. Новоприбывшим первокурсникам первым делом рассказывали о том, что им следует избегать рыжего слизеринского выкормыша, и только потом — о запрете забредать в лесную чащу. Нотт, несмотря на все старания, не удостоился чести присутствовать в приветственной речи, а вот кошке удалось превзойти хозяина. Если бы и Тео тоже был усатым и четвероногим, близ замка пришлось бы разбить часовню, чтобы всякий пересекающий школьный порог мог прежде поставить свечку за свое здравие.
Блейзу, как наиболее приближенному к их тандему, доставалось больше остальных. Секретные ингредиенты в его зельях стали таким обычном делом, что уже не стоили особого внимания, но вот последнее лето в поместье Забини, когда Нотт-старший завел знакомство с дементорами, а его отпрыску пришлось из Штормхолла перебраться в чужой дом, было достойно упоминания. Ведь вслед за Теодором под их крышу пробралась Гризабелла. Вскоре она успела не только в клочья разодрать все портьеры и несколько винтажных кресел, но и полакомиться двумя какаду, щеглом и игуаной. И если к смерти птиц Забини остался равнодушен, то за Люциферу, игривую ящерку, хотел порубить кошку на котлеты. Однако, связанные по рукам симпатией к Теодору, ни Блейз, ни Соланж не решились ее отравить.
Впрочем, сейчас сочувствие Нотту не помешало Блейзу порадоваться избавлению от его питомицы. Едва он разглядел мертвую тушу на мантии, из его ушей повалил фейерверк. Он почти приплясывал, когда подошел к Теодору.
— Какое огорчение! — воскликнул Блейз, состроив печальную мину, и шмыгнул носом. Шмыгать носом он умел мастерски, мадам Забини научила его выражать этим действием всю мировую скорбь.
Теодор выглядел безумным. Когда Теодор выглядел безумным, он становился хаотичным. Вслед за ним становилось хаотичным все вокруг, а этого сейчас допустить было никак нельзя, потому что место преступления следовало беречь в сохранности.
Словно бы ноттовское душевное равновесие зависело от степени растрепанности его прически, Блейз пригладил волосы Теодора. Если теперь он и выглядел психом, то очень милым и застенчивым фюрером.
— Гризабелла сейчас в лучшем мире. Наверняка она попала в ад. Ей там понравится! Там на каждом углу по трехглавому псу — в три раза больше глаз, которые можно выцарапать, — заявил Блейз и ободряюще сжал плечо приятеля.
За его спиной заскулили второкурсники. Инсталляция с мертвой кисой, таинственные руны, угроза возмездия и все прочее, что они уже услышали от Теорода, не самым благоприятным образом повлияли на их неокрепшую психику. Трехглавые псы также мало напоминали сказку о Принцессе-барашке. Ситуацию усугубляло то, что перед тем, как обнаружить Гризабеллу и по неопытности самим сообщить дурные вести ее хозяину, они как раз направлялись в уборную. Судя по тому, с какой гримасой к ним обернулся Забини, лучше бы они утром надели подгузники.
— Как зовут? — спросил он, нависнув над мальками грозной тенью, но смягчился, когда услышал в ответ "Захри и Юпитер" — никто уже мог досадить этим детям сильнее, чем их родители.
В ходе короткого допроса удалось установить, что Захари и Юпитер ничего не знали ни об убийстве, ни о руне. Всучив им блокнот и карандаш, Блейз велел второкурсникам перенести руну на бумагу, а сам вновь подошел к Теороду.
— Надо перетрясти их всех — это ты верно сказал, — оглядевшись по сторонам на случай нахождения рядом роботов-шпионов или не в меру ушастых картин, Блейз продолжил уже шепотом. — У меня есть колумбийский рецепт сыворотки правды. Колумбийский — понимаешь? Его готовить быстрее, чем чили. Мы бы могли успеть даже до ужина, а потом добавить ее в суп. Или в чай. Или в молоко. Или мы могли бы поработать с каждым человеком индивидуально, ты умеешь печь печенье?
Блейз замолчал, увлеченный видениями, в которых все без умолку болтают о воображаемых друзьях в форме воздушных шаров, и только они с Теодором слушают. Мысль об Азкабане и чахоточной робе ему пришла не сразу, но застать Забини врасплох ей не удалось.
— Кстати, Джакомо первоклассный адвокат, — сообщил он Теодору, но на всякий случай задумался о наименее радикальном способе раскрытия преступления.
|
