Сильные стороны:
● Ловок, пронырлив, вынослив, обладает изрядной быстротой реакции, хорош в кулачном бое. За все эти навыки спасибо подготовке, пройденной в аврорате.
● Недурно владеет холодным оружием, довольно искусен в метании ножей.
● Быстро схватывает и запоминает новую информацию, внимателен.
● Прекрасно даются чары невидимости.
● Удивительно, но Теобальд умеет готовить. И даже получал от готовки удовольствие, пока жил один.
● Усидчив и терпелив.
● Левитация. В те времена, когда Тео не выходил из своей квартирки в Хакни, он занимался совершенствованием своих магических способностей. Тогда он научился удерживать себя в воздухе всего несколько минут и не очень высоко. Это требовало максимального сосредоточения, а Бэддок был в слишком сильном раздрае для того, чтобы у него получалось лучше. Сейчас, спустя бесконечные часы тренировок, в его лучшие времена все получатся довольно неплохо. Теобальд даже гордится собой.
● Раздвоение личности. Частенько его второе Я придает ему уверенности в себе, заставляет решиться на то, на что сам бы он никогда не пошел. Оно держит его собранным, сосредоточенным и не дает раскисать.
Слабые стороны:
● Эй, Бальди
● ОКР, носящее эпизодический характер. Самая яркая вспышка, насколько может припомнить Теобальд, была в возрасте 13-15 лет. Затем еще одна после того, как он бросил Аврорат. Доминирующим обычно является страх заражения или загрязнения.
● К животным его лучше не подпускать, да те и сами от него обычно шарахаются. Каждая сова норовит цапнуть за пальцы, каждый низзл пошипеть, и фестралы, вероятно, предпочли бы бросить повозку, если бы Тео в нее сел.
● Не обладает феноменальными магическими способностями. Вообще довольно посредственен практически во всех заклинаниях, если не тренировал их достаточно долго.
● Отсутствуют колдомедицинские способности от слова вообще. Даже царапину заживить не сможет, а уж если использует довольно простое Episkey, то скорее вывихнет все остальное, чем вправит то, что нужно.
● Раздвоение личности. Иногда подвисает на несколько секунд, если надо принять решение, по поводу которого его сущности не сходятся во мнении. Иногда стороны борются за контроль над телом, чаще побеждает более агрессивная. | Привычки:
● Часто моет руки. Привычка, доставшаяся с ОКР, хотя теперь Тео действительно делает по привычке, а не от того, что его одолевают навязчивые мысли.
● Раскладывает вещи по своим местам. Предельно аккуратен.
● Играет пальцами рук с пламенем свечи.
● Прячется под заклинанием невидимости. Даже если находится где-либо в одиночестве.
● Все еще по привычке сворачивает к подземельям, к гостиной Слизерина, вместо своей комнаты.
● Играет желваками по поводу и без.
● Разговаривать с отражением в зеркале или просто с самим собой, когда рядом никого нет.
Предпочтения:
● Мясо.
● Темные цвета.
● Мантии с капюшонами.
● Ночные рейды по Хогвартсу. При этом наплевательски относится к тому, что ночью встречает в коридоре студентов. Не снимает баллы, не назначает наказаний.
● Отказывается от алкоголя так часто, как только может. Совершенно перестает контролировать себя даже после пинты сливочного пива.
● Не любит беспорядок.
● Любит наблюдать за стихийной магией. |
Характер:
● Он постоянно скован рамками своего угла и на многое не готов решиться, пока не получит пинка от Второго. С одной стороны, он независим от мнения окружающих, но с другой - не особо желает в принципе совершать что-то такое, что могло бы направить на него взоры и помогло сформировать о нем какое-либо мнение. Если никто о нем ничего не знает, это хорошо.
Второй не любит правила, хотя Тео предпочел бы им подчиняться, чтобы не нажить себе проблем. Теобальд знает, что Второй бесится каждый раз, когда он начинает заливать ему что-то из серии "так нельзя".
Они одинаковы в постановке целей, но при этом кардинально разные в выборе средств достижения этих целей. Тео не достает решимости, а Второй просто делает. Все, что годами накапливалось в Теобальде, беспрепятственно выплескивается Вторым. Вся агрессия и раздражение, злость на весь мир, на магов, на чистокровных, на родителей за то, что так с ним поступили. И если Тео был бы готов тихо жить с этой злостью, то Второй ей упивается и использует в своих целях. Он ее порождение. Второму нравится причинять боль людям, причем больше физическую, чем моральную: он находит в этом истинное наслаждение для себя. На самом деле он сам боится боли во всех ее проявлениях, спасибо счастливым школьным годам, и, быть может, таким образом он подсознательно пытается отторгнуть это чувство страха перед тем, что все может вернуться. Что снова бить будет не он, а его.
Второй словно берет все качества, которые есть в Теобальде и утрирует, усиливает их в несколько раз, оставляя самому Тео жалкие остатки. Он чересчур жесток, чересчур хороший стратег, чересчур беспринципный, чересчур болтливый и саркастичный. Это он сумасшедший из них двоих, определенно. Он утверждает, что это он сделал из мямли человека. И Тео не может этого отрицать. В общении с ним Теобальд старается быть осторожным - кто знает, что он выкинет в следующую минуту?
Бэддок всегда был замкнутым и неразговорчивым, но теперь выглядит просто мрачным. Он по привычке накидывает капюшон и пытается стать максимально незаметным, где бы он ни был. Он чувствует себя некомфортно в местах с большим скоплением людей и часто набрасывает на себя чары невидимости. Дергается, услышав громкий звук, отшатывается от человека, протягивающего ему руку, но пытается с этим бороться. Он больше не тот юнец, которого зажимали в углу при каждом удобном случае и звали Бальди.
Тео внушил себе, что ему больше нравится наблюдать за окружающим миром, чем как-то с ними взаимодействовать, и Второй этим пользуется. Он всегда доверял только Второму, открыто общался только с ним. Может, поэтому не нажил особо близких друзей. Им просто неоткуда было взяться. Ему было комфортно с самим собой до тех пор, пока Второй не стал выходить за определенные рамки. Пока не перестал считаться с его мнением. Тео будто снова оказался маленьким мальчиком в том особняке за живой изгородью, и это ощущение в разы обостряется, когда он наблюдает за действиями Второго, неспособный контролировать свое собственное тело. Да, Второй практически всегда позволяет ему смотреть, так что теперь в памяти Бэддока гораздо меньше белых пятен. Отдельный вопрос - нравится ли Тео смотреть? Не всегда.
Сейчас он понимает, что хотел бы не только наблюдать, но и контролировать свое тело, но в то же время, кто он без Второго? Никто. Совершенно никчемное существо.
Он научился сдерживать внезапные порывы Второго, заставлять его задумываться и больше планировать, чем действовать сгоряча. Они составляют достаточно гармоничное целое. Наверное, было бы идеально, если бы Теобальд его не боялся. |
Родословная:
● Атанасиус Бэддок - Athanasius Baddock - grandfather - slytherin - pure-blood - 70 y.o. - Ministry of Magic (судья Визенгамота)
Агата (Монтегю) Бэддок - Agatha (Montague) Baddock - grandmother - ravenclaw - pure-blood - 69 y.o. - retired
Герберт Карни - Gerbert Carney - grandfather - pure-blood - dead
Доротея (Джойс) Карни - Dorothea (Joyce) Carney - grandmother - pure-blood - dead
Малкольм Бэддок - Malcolm Baddock - uncle - slytherin - pure-blood - 40 y.o. - Ministry of Magic
Улисс Бэддок - Ulysses Baddock - father - slytherin - pure-blood - 46 y.o. - Ministry of Magic (бывший глава Международного совета по выработке торговых стандартов), «The White Wyvern» (бывший владелец паба) - dead
Джолин (Карни) Бэддок - Jolene (Carney) Baddock - mother - pure-blood - 45 y.o. - светская леди
Биография:
● Теобальд родился ровно за неделю до окончания Второй магической войны. За неделю до того, как его отец, облегченно выдохнул, осознав, что ему больше не нужно трусливо поддерживать идеи Темного лорда и можно вернуться к обожаемой женушке. Родившийся наследник это, конечно, хорошо, но Улисс был слишком молод для того, чтобы заботиться о ком-либо кроме себя. Его эгоистичной душонке нравилось иметь Джолин в единоличном пользовании, поэтому он отобрал те крохи ее внимания, которые предназначились сыну. Итак, мать полностью увлечена преодолением карьерной лестницы, отец - матерью, а маленький Тео молча пускает слюни в подушку, заглядываясь на матово-черного игрушечного гиппогрифа, летающего над люлькой.
Спустя пару лет практически ничего не изменилось. За исключением того, что Теобальд научился не пускать слюни без повода. По пустому особняку гулко раздается равномерный стук: Тео играет со своим гиппогрифом, тот скачет по блестящей поверхности стола, а Бэддок просто наблюдает. Его нянькам явно переплачивают; присматривать за настолько спокойным ребенком - сущие пустяки. Мальчик не доставляет никому хлопот. Тихо сидит на преподаваемых уроках, поглядывая в окно и больше интересуясь начинающимся дождем, чем латынью. Тео гуляет в огромном саду за домом. Не проявляя особого энтузиазма, учится сидеть в седле и на метле, падает, иногда останавливается и смотрит на "живое" ограждение, опоясывающее особняк и внутренние территории. Теобальд - практически тепличный ребенок. Он видит родителей только по вечерам, иногда за завтраком, но достаточно редко. На самом деле он не видит никого и ничего, кроме миллиона лощеных стен внутри особняка, сада и "живого" ограждения. Он не видел окружающего мира до поры до времени, и ему вполне справедливо казалось, что там все так же тихо, умиротворенно и ограниченно, как и в месте его постоянного пребывания.
В какой-то момент все меняется, в более осознанном возрасте Тео прислушивается к историям, которые иногда рассказывает нянька, и открывает для себя домашнюю библиотеку. Возможно, мир и не такой, каким ему всегда казался, хотя он все еще продолжает сидеть в своем особняке, как гребанная принцесса в башне. Над ним тяготела негласная воля родителей, которые, судя по всему, не так уж и стремились представлять сына обществу. Достаточно было того, что все знали о его существовании. В общем, Тео был предоставлен сам себе практически все свое детство. Самостоятельно наблюдал свои первые выбросы магии, самостоятельно радовался, и вряд ли бы кто-то заподозрил, что он не сквиб, если бы нянька однажды не застала его за леветированием книг с верхней полки стеллажа. Собственно, ничего примечательного, как и во всем тогдашнем существовании Бэддока-младшего. Целым событием становились визиты бабушки с дедушкой, которые были более снисходительны и добры к внуку. Хотя сейчас Тео подумывает о том, что тогда они скорее навещали, чтобы проверить жив ли он вообще. Менять сложившуюся ситуацию никто не собирался. В конце концов бабушка мягко трепала его за щеку, улыбалась и исчезала в зеленом пламени камина, оставляя Теобальда в его крепости.
• Привычное течение жизни было нарушено письмом из Хогвартса. Теобальду пришлось покинуть скорлупу своего замка и для начала отстоять свое право посещения Косой Аллеи. Хватило десяти минут, чтобы уговорить мать не приглашать продавца волшебных палочек на дом. Мальчик подозревал, что она согласилась его отпустить только потому, что за те десять минут уговоров, он ей просто надоел. Как бы то ни было, через пару дней вместе с няней он стоял в самом начале Аллеи и не решался сделать и шагу. Слишком шумно, грязно, много людей, суматоха, взрывы смеха то тут, то там: все настолько не так, как в особняке, насколько вообще могло быть. О, дивный новый мир! Только на покупку волшебной палочки запала Теобальда и хватило, остальное ему доставили на дом. Но потом все же пришлось собирать чемодан и отправляться на Кингс-Кросс, опять же в компании няни. В Хогвартс-Экспрессе он делил купе с каким-то странным мальчишкой, который по-началу доставал его расспросами, но довольно быстро понял, что Тео не особо разговорчивый, и отстал. Достаточно замкнутый Тео, привыкший обходиться компанией лишь самого себя, не стремился обременять себя новыми знакомствами и пытался держаться в стороне. Ему пришлось сесть за слизеринский стол и нацепить значок со змеей на долгие семь лет, и позже он не раз задумывался: а сложилось бы все так же, если бы шляпа распределила его на какой-нибудь хаффлпафф?
Подростки очень жестоки, особенно с теми, кого не понимают. С такими, как Теобальд Бэддок.
Большинство его однокурсников были знакомы до поступления в Хогвартс. Их то всю жизнь никто не прятал за каменными стенами. Тео не шел на контакт, предпочитал сидеть в своем углу и заниматься своими делами. Тео не поддерживал разговор, не обсуждал то, что все обсуждали, не поддерживал общих идей и настроений. Тео стал тем, кого шпыняли по поводу и без, на ком срывали злость, кого считали странным, кому придумывали клички и насыпали в кровать живую лакрицу. Масла в огонь подливало обсессивно-компульсивное расстройство, которого тоже никто не понимал и не хотел понимать. Эй, Бальди, чувствуешь себя грязным?
Лучше не становилось, когда даже в туалете из крана лилась не вода, а какая-нибудь жижа, сопровождающаяся хохотом из соседней кабинки. Бэддок всегда терпел. Смазывал синяки на плечах мазью, стащенной из больничного крыла, и старался не забывать накладывать сигнальные чары на балдахин прежде, чем ложиться спать. Самое дерьмо всегда было не в том, что над ним издевались, а в том, что издевались свои же. Гребанные змеи, которые так кичатся своей лояльностью друг к другу.
К шестому курсу Тео заметил, что разговаривает с отражением в зеркале. И отвечает ему явно не он сам, если можно было так сказать. Однокурсники тоже заметили, и череду кличек разбавило почти милое "фрик". Тот, второй Теобальд из отражения, обычно предлагал отрастить себе яйца и начать давать отпор. Тео же предпочитал не трогать это говно. Оставалось совсем немного, и он свалит из этого сраного замка.
• К концу седьмого курса, у его альтер-эго стало достаточно сил для того, чтобы таки убедить Тео в том, что нужно научиться защищать себя. Поэтому, игнорируя проблески логики, Бэддок идет в аврорат и начинает проходить подготовку. Джолин внезапно обнаружила, что у нее есть сын. Дорогой, а что это за парень у нас дома? Ах да, помнится, что-то там вылезло из меня семнадцать лет назад. Да-да, кажется, это наш сын, милая. Тео их всех ненавидел. Ни одного. Ни одного гребанного письма за все семь лет в школе. Они абсолютно не подготовили его к тому, что ждало за живой изгородью их особняка. Он был не готов. Но теперь у него есть Второй, который готов его защищать, поддерживать, давать советы и помогать делать выбор. Поэтому он идет в аврорат, потому что Второй так сказал. Там, по крайней мере, больше никто не звал его Бальди. Там появился Бэд. Тоже, по сути, насмешка, но никто больше его не трогал. Все силы уходили на тренировки, издеваться над странноватым Бэддоком было некогда. Это были тяжелые три года, и Тео прекрасно осознавал, что не справился бы без поддержки второго. В конце обучения их уже отправляли на тренировочные рейды. Обычно они ловили мелких преступников, все было достаточно просто и скучно. Пока как-то раз все не пошло наперекосяк и не пострадал гражданский. В какого-то парнишку, лет двенадцати, срикошетило заклинание, и Тео тогда впервые увидел смерть. Не только Тео на самом деле, для Второго это тоже стало поворотным в его существовании моментом.
После сдачи экзаменов Бэддок ушел, отказавшись продолжать карьеру аврора. По мнению Второго, они получили все, что должны были получить от аврората.
• Сразу после своего ухода он снимает квартиру в Хакни. В Лондоне он забрался так далеко от отчего дома, как только мог. Родителей его судьба, кажется, волновала мало, поэтому никаких вестей от них он не получал. Именно в той маленькой, унылой, лысой квартирке его настиг очередной приступ ОКР. Он длился чуть больше, чем полгода. Там бы, он, наверное, и сдох, отказываясь выходить на улицу, пытаясь отмыться грязной водой и раскладывая свои пожитки в идеальном порядке, если бы не Второй, который беспрепятственно выходил из дома, доставал где-то еду и не давал Тео окончательно свихнуться. Даже смешно, при условии, что само существование Второго нельзя было назвать нормальным. Все продолжалось до тех пор, пока однажды не раздался стук в дверь, и плюгавенький мужичок на пороге не сообщил Теобальду, что его отец скончался, а значит он теперь является владельцем паба "Белая Виверна" в Лютном переулке и ключа от хранилища в Гринготтс. Бэддоку эти подачки, честно говоря, нахер не сдались, как и все, что мог дать ему отец, но разбираться все же пришлось. За всеми этими делами он почти не заметил, как ОКР снова практически сошло на нет. Тем не менее, он нанял управляющего в пабе, махнул на него рукой и продолжил свое размеренное существование. По крайней мере, он так считал, пока не заметил провалов в памяти. Раньше Второй не занимался чем-либо без его ведома, но что-то изменилось. Расстановка сил. Второму больше не требовалось уговаривать Теобальда, он просто брал и делал.
Тео догадывался, чем тот занимается, но не особо понимал зачем. Он знал, что Хакни был неблагополучным районом, а теперь догадывался, для чего Второй настаивал на приобретение жилья именно здесь. Заметки в местной газете о паре убийств по времени совпадали с белыми пятнами в его памяти. Тео никогда не был особо тупым и мог сложить два плюс два. Когда Бэддок спрашивал Второго, для чего тот это делает, он ответил, что ему нравится ощущать власть над жизнью. Тео знал, что это еще не все, но не желал вдаваться в подробности.
А затем перестал читать заметки в газетах.
• Даже когда Второй управлял его телом, он разрешал Тео смотреть. Начал разрешать со временем, но Теобальд этим разрешением не пользовался. Как-то раз он сообщил Бэддоку, что теперь они состоят в организации "Уроборос". Тео не был против. Но, когда Второй предложил ему вернуться в Хогвартс в качестве практиканта, взбунтовался. Он не сразу понял, что его скорее ставят перед фактом, чем желают посоветоваться. Второй был уверен, что им нужно вернуться в замок, на благо самого же Теобальда. Чтобы в том месте, которое его почти сломало, доказать самому себе и всем остальным, что больше никто не сможет причинить ему вреда. Идиотский аргумент, по мнению Тео. В практиканты его приняли без особых проблем; звучная фамилия, диплом аврората и никаких инцидентов в прошлом сделали свое дело. Никто не знал ни о Втором, ни о том, чем тот пару лет занимался в маггловском районе. Второй оказался прав. Была особая прелесть в том, чтобы ходить по коридорам замка и не шарахаться от проходящих мимо студентов, чтобы превосходить, чтобы знать, что никто не тронет. Он не особо то общался с остальным преподавательским составом, оставаясь все тем же угрюмым и замкнутым Теобальдом, но как-то раз ему даже доверили проведение урока у третьего курса. В какой-то момент он просто открыл глаза и обнаружил, что приставил палочку к горлу какой-то девчонки. Не он, конечно, а Второй. Тео упустил из внимания слова девчонки, но чем-то она, судя по всему, задела, если Второй начал обороняться. В конечном итоге Бэддок отделался строгим выговором от директора и тем, что в коридорах теперь шарахались от него самого. Сплетни ведь быстро разлетаются по замку. Спустя еще пару месяцев по окрестностям разлетелась новость об убийстве в Хогсмиде совершенное абсолютно маггловским способом. Тео знал, откуда там ноги растут и знал, что под кроватью хранится ларец с коллекцией ножей. Фишка Второго. На него так никто и не вышел, что не особо удивительно. В магической деревушке сложно отследить немагическое преступление.
Спустя почти полтора года, Тео все еще работает в Хогвартсе, но каждые выходные он проводит вне замка и часто бывает в Хогсмиде даже посреди рабочей недели. Кроме того он уже давно стал полноправным членом Уробороса, а теперь является и одним из его спонсоров. В конечном итоге тот самый ключ от хранилища в Гринготтс оказался не самым бесполезным дерьмом, завалявшимся в его пожитках. Мать, вероятно, пока не знает, что кто-то регулярно вгрызается в семейный бюджет. Если она вообще помнит о существовании Теобальда. |
