● серебряный медальон с инкрустацией из оникса, сделан гоблинами на заказ (подарок Беллатрисы Лестрейндж 1997 года). Изначально Белла хотела поместить туда изображение черной метки, но Люциус уговорил не рисковать и ограничиться обычным черепом. Действие - помогает концентрироваться при легилименции;
• кольцо в виде змеи (фамильная драгоценность, передающаяся из поколения в поколение). Действие – портключ в Малфой-Мэнор после произношения определенного заклинания. Может переносить нескольких людей, однако, не действует, если хотя бы один из них не принадлежит к семейству Малфой;
• трость с навершием в виде дракона в подражание Люциусу, несмотря на то, что длина палочки намного меньше (подарок матери 1991 года).

● сипуха по кличке Клудд. Птица не любит ни сородичей, ни людей, первых может заклевать до смерти, вторых оставить без пары пальцев;
● аргентинский дог Скар, которого на родине называют «белым ангелом смерти».  На морде у собаки еще с щенячьего возраста шрам от случайно брошенного заклятья, пересекающий всю морду (не в виде молнии, слава Мерлину!). Пес обладает идеальной родословной и мерзким характером. Драко натаскивал питомца на домовых эльфов, также собака регулярно гоняет персидских кошек Нарциссы.

● Лидерство.
Большую часть энергичных усилий Драко направляет на то, чтобы оказаться на виртуальном месте «фаворита месяца», пестуя в себе исключительность во всех направлениях. Все будничное, рутинное и заурядное его убивает, заставляет почувствовать себя в клетке. Правда, в отличие от мисс Грейнджер с синдромом отличницы, Малфой предпочитает более легкие и активные способы достижения цели, так как нетерпелив и любит получать все и сразу.
● Красноречие.
Малфой способен убедительно переманить на свою сторону колеблющихся, используя, где угрозы, где лесть, а где людские слабости, которые находит, точно отвалившуюся чешуйку в броне дракона. Об уже очарованных сторонниках Малфоя, что ловят каждое его слово, смотря в рот, можно не упоминать. Не дай Салазар кому попасть в обширный стан врагов Малфоя, который никогда не лезет за словом в карман. Чтобы просто развлечь своих приятелей, он будет публично изводить и унижать своего противника насмешками и едким сарказмом едва ли более мягким, чем у его печально известного за своё остроязычие крестного. В конфликтах Драко бесчувственен, как инфернал: слишком занят придумыванием остроумных ответов вместо того, чтобы выслушать точку зрения оппонента.
● Покровительство.
С одной стороны, Драко на дух не переносит, когда в компании находится человек, претендующий на ведущее положение помимо блондина. С другой, с готовностью оказывает поддержку тем, кто безропотно признает его главенство, беря на себя ответственность за их судьбу. Очень любит, когда к нему обращаются за советом. Порой Малфой опускается до откровенного помыкания такими людьми, превращая их в подобие тягловой силы, и любит совать свой указующий перст в лицо другим, но в те моменты, когда он вспоминает о советах а-ля Экзюпери «ты в ответе за тех, кого приручил», на него нельзя не налюбоваться.
● Интеллект.
Драко нельзя назвать глубокомысленным, но хорошая память и острый живой ум позволяют ему считаться если не мудрым, то смышленым и хитрым. Для расчетливого стратега он, пожалуй, малость опрометчив, но сообразительность и лукавство помогают Малфою решать не каждому подвластные задачи, в основном, те, где требуется планировать, замышлять и притворяться. К сожалению, не умеет прогнозировать последствия своих действий, анализируя ситуацию.

● Ложь.
Драко ничуть не стыдится сего факта, считая это качество одним из своих талантов, нуждающихся в постоянной тренировке. Он не фантазирует и не выдумывает, а именно самозабвенно и талантливо лжет, не моргнув глазом, не облизнув губы и вообще ни единой морщинкой не выдав  то, что обманывает напропалую. Доберись до волшебного мира детектор лжи, и он бы не вывел Драко на чистую воду. С легкой руки покойного профессора Снейпа в семье Малфоев ходит штука, что якобы Драко и Веритасерум не берет. Походя приукрашивает детали жизни, кажущейся слишком скучной. Поход в соседний квартал может закончиться рассказом о встрече с Гриндевальдом, которые пригласил его на кружечку имбирного пива, но Драко пришлось отказаться, так как он очень торопился обратно (даже если за весь визит Малфой шагу не сделал за порог «Дырявого котла»). По этой причине с подозрением относится к людям, которые предлагают подлинную дружбу, потому что ждет от них такой же фальши.
• Честолюбие.
Драко обладает чувством собственного «я» размером с украинского бронебрюха. Успех в представлении амбициозного Малфоя заключается в том, чтобы быть на “ты” с каждой важной шишкой и получать приглашения на звание обеды и самые недоступные вечеринки в лучших волшебных домах. При этом он бросается именами знаменитостей так небрежно, будто они ничего для него не значат, и очень напоминает в этом Слизнорта.
• Жестокость.
Чувства сострадания и жалости у Драко развиты слабо, и, если они порой проявляются, то это скорее единичный случай, чем правило. О милосердии и заботе вообще речи не идет. Малфой может собрать вместе людей, которые терпеть друг друга не могут, а потом с удовольствием наблюдать за их страданиями. Он часто срывает обиду или плохое настроение на окружающих. Издеваясь и причиняя боль, он получает извращенное удовольствие. Чувство вины Драко весьма деликатно к нему самому и никогда не идет дальше мягких укоров и намеков на то, что ему не мешало бы подумать о других.
• Порочность.
В своем желании покорить мир Малфой игнорирует элементарные нравственные нормы, не гнушаясь подлостью, предательством и вероломством. Не сказать, что для Драко нет ничего святого, но его представления о высших ценностях порядком отличаются от общепринятых «что такое хорошо, и что такое плохо», и зачастую не в лучшую сторону. Его философия заключается в простой фразе: «делай что-то, даже если это неправильно». Злопамятен, единожды оскорбленный, готов мстить обидчику до самого конца, не обращая внимание на то, что защита давным-давно вышла за рамки разумной самообороны.
• Лень.
Драко ненавидит любой неутомимый и тяжелый труд по принципу «от звонка до звонка». Из тех, кто «добр, покуда сыт, покуда твой кусок легко тобой добыт». Оправдывается тем, что это качество плебеев и рабов, а его задача – организовывать работу, а не самому гнуть спину.

• Ненависть к маглам и маглорожденным.
Неистовая и непримиримая, без поблажек и компромиссов.
• Эстетика.
Отличается развитым вкусом и тонким пониманием красоты. Ценит стиль, ненавидит аляповатость и безвкусицу. Преспокойно закрывает глаза на так называемые душевные качества индивидуума, если тот оскорбляет чувствительный взор аристократа своим пошлым, лишенным изящества, видом.
• Трусость.
Патологическая. До того, что родной дед как-то сравнил Малфоя с волшебником Фулбертом, который был настолько подвержен чувству страха, что никогда не покидал своего дома, а погиб, когда защитное заклинание дало обратный эффект, и крыша обрушилась. В детстве боялся всего на свете – пауков, змей, мышей, темноты. Богарт, с которым Драко столкнулся лицом к лицу, открыв шкаф в кладовке, издох от того, что не смог определиться, в какой же из многочисленных страхов мальчика ему превратиться.   Со временем стал бороться с некоторыми из этих боязней, но не всегда успешно. Старательно скрывает и стыдится этого факта, но правда нет-нет и выплывет наружу.
• Боязнь неудач.
Постоянно проверяет себя и свою жизнь на предмет успеха во взаимоотношениях, карьере и других сторонах жизни. Жутко расстраивается, если не удовлетворен результатом.
• Брезгливость.
Педантичный и привередливый щеголь, испытывает отвращение к любому проявлению нечистоплотности и подозревает её у каждого встречного-поперечного. Всегда держит дистанцию от того, кого записал в «замарашки». Сам в этом плане опрятен с навязчивой щепетильностью вплоть до мизофобии.
• записная «сова».  Если имеет возможность, предпочитает просыпаться в середине дня и засыпать после полуночи;
• когда нервничает, подкручивает большим пальцем правой руки кольцо на пальце, будто ища поддержки у семьи.

• ради «хорошей мины» читает классику, на самом деле втайне любит ужасы и триллеры. Впрочем, редко читает книги от начала до конца, бросая в середине или даже самом начале, пролистывая или проглядывая по диагонали и заглядывая на последнюю страницу, едва только взял в руки;
• коллекционирует колдографии и статьи из газет с упоминанием членов семьи Малфой и особенно себя - но только с положительными или нейтральными отзывами;

Если вы ждете от человека самого худшего, то никаких разочарований он вам принести уже не может
© Энтони Бёрджесс "Заводной апельсин"

С детства у Драко никогда не было тяги к опытам, в отличие от крёстного, что мог часами биться над новым заклинанием или зельем. Интерес такого рода появился у Малфоя-младшего только на шестом курсе, когда обстоятельства заставили искать выход, как ищет его газ или вода - не пасуя перед единственной неудавшейся попыткой. Эксперименты с исчезающим шкафом были последним шансом на спасение, но благодаря им блондин смог впервые почувствовать то возбуждение исследователя, столкнувшегося с неизведанным и чувствующего в себе силы приоткрыть завесу тайны. Разумеется, с тех пор не любая загадка привлекала его внимание. Больше всего Драко тянуло к тем опасным и отталкивающим вещам, от которых  отказывались остальные. Острое желание быть особенным помогало преодолевать даже врожденную трусость и брезгливость.
Так он и познакомился с мисс Браун, от которой отводили глаза остальные колдомедики, выходившие побледневшими после дежурства в её отделе, перешёптываясь, не будет ли милосерднее избавить несчастную от страданий. Особо впечатлительные санитарки, размазывая слёзы, писали заявления о переводе, подтверждая, что не всех касается грех профессионального равнодушия. Каких-то пять лет назад Малфой бежал бы оттуда, только пятки бы сверкали, но за время владычества Тёмного Лорда над Малфой-Менором юноша навидался и не такого.
Количество ужасов, которые человек способен воспринимать, ограничено. Поначалу тебя скручивает, как мокрое бельё, внутренности просятся наружу и сколько бы ты ни прикрывал веки, абордажными крючьями вытаскиваются на свет картины, способные служить источником вдохновения Иерониму ван Акену, прославившемуся как Босх, создатель Страшного Суда. И смотришь, сглатывая кислую изжогу, и сгрызаешь ногти до основания, будто боясь, что именно из них будет спаян последний корабль перед Концом Света, а потом привыкаешь к трупным пятнам, искрошенным костям и разверстым ранам, как привыкают к лаю собаки за окном, скрипу входной двери и лязгу сломанной застёжки. Всё становится простым и пошлым, думаешь, как же ты дрожал перед этими пресными, как обеденный перерыв, явлениями, в них же нет ничего особенного, ничего, что причиняло бы боль конкретно тебе, - не с тобой же, в конце концов, это происходит.
В таком состоянии можно стать и палачом и спасителем, не тратя время на то, чтобы карабкаться сквозь моральные вехи, и Драко не знал точно, кем стал для Лаванды на самом деле,  когда всё-таки добился допуска, чтобы избежать рутинной работы интерна: пока он занимался сложным случаем, вышестоящие врачи не дёргали его по пустякам. Не сострадание владело им, не идеалы евгеники и не клятва Гиппократа, а дотошность, перешедшая по наследству от Франкенштейна и доктора Моро. Малфой считал, что боль - не враг организма, а помощник, та путеводная звезда, за которой следует опытный врач в поисках источника заразы, и отказываться от её подсказок всё равно, что блуждать вслепую. По крайней мере, пока речь не шла о собственном теле сибарита.
Забавно, что целью бывшего Пожирателя Смерти было уничтожить в несчастной то самое упоение чужими страданиями, что текло в его жилах с самого рождения без всякого постороннего вмешательства. Нет, Малфой не был благосклонен к Фенриру и ему подобным, следы от когтей которых до сих пор можно было найти на деталях мебели и стенах родного поместья. Он презирал оборотней не меньше Амбридж, сделавшей его старостой факультета, и считал швалью, не достойной пребывания в магическом обществе. Но ему была знакома не понаслышке эта жажда снять маску, приросшую к лицу, выпустив на волю демонов, которым нет названия ни в одной энциклопедии волшебных существ.
Порой можно было бы обойтись без лишних операций и проб, можно было бы быть осторожнее и аккуратнее, задумавшись о последствиях, но ему недоставало опыта. Другой на его месте ужаснулся бы и остановился, но Драко продолжал, с упорством вытягивающей информацию из своей жертвы Беллатрикс, чей непримиримый характер он помнил по тем экзекуциям, что ведьма устраивала племяннику после фиаско на астрономической башне. 
Какой слизеринец не мечтает о том, чтобы в его распоряжении был гриффиндорец, с которым можно делать все, что угодно, имея в качестве оправдания его болезнь? Хотя, надо признаться, для Малфоя не имел значения факультет, на котором училась Лаванда – недуг настолько изуродовал её сознание, что едва ли Распределительная Шляпа узнала бы ту беззаботную и, - что греха таить, - бестолковую девчушку, что по её рекомендации попала в прайд. Не интересовали Драко и краткосрочные отношения пациентки в прошлом с Уизли, от чьей рыжей хари, периодически появляющейся в «Ежедневном пророке» передёргивало до сих пор. Не интересует же владельца список хозяев книги, купленной для практических нужд за бесценок на барахолке? Но, тем не менее, Малфой был не просто расстроен, а зол, когда услышал сегодняшние новости. Можно отрывать кукле конечности, вырывать волосы и выжигать глаза, но с какой стати отдавать её кому-то другому?
Дверь хлопнула так, что висевшая над ней музыка ветра жалобно затрепетала, причитая и переговариваясь, точно безумная старуха, у которой отняли обожаемое вязание. Крылья носа молодого человека гадливо приподнялись, когда он вдохнул противоречивую смесь терпких ароматов, где выделялся предпочитаемый аристократом запах синильной кислоты, от которого, к сожалению, нельзя было отфильтровать прочую вонь.   
- Поздравляю с началом новой жизни, Браун, - привычка растягивать слова тем больше, чем сильнее Драко был раздражён, со школьной поры сохранилась так же хорошо, как если бы хранилась в формальдегиде, - тебя переводят к Дэвису, - колдомедик произнёс фамилию коллеги с таким насмешливым пиететом, что по сравнению с ней «ворона в павлиньих перьях» была бы комплиментом.
- Комиссия пришла к выводу, что, - блондин поднял к глазам документ, который держал в руке, читая с листа, - твоё «состояние стабилизировалось в необходимой степени, чтобы исключить методы интенсивной терапии», бла-бла-бла, -  Драко скомкал бумажку и засунул её в карман канареечного халата, на фоне которого обесцвеченные волосы наводили на мысли об утренней глазунье.
- В переводе на английский, они считают, что настойки растопырника будет достаточно, - Малфой фыркнул так судорожно, что со стороны могло показаться, будто его тщедушную грудь поразил внезапный приступ астмы, - не сомневаюсь, что у тебя также в избытке будет сочувствующих взглядов, душеспасительных разговоров и похлопываний по спине, - Драко провёл по цветастому покрывалу пальцами, будто примеряя на себя роль недоумка-равенкловца, и поморщился, - Роджер и чайник, трансфигурированный в человека, лечил целый час, пока догадался, в чём дело, - забавная история разнеслась по больнице, как пожар, и даже три года спустя Дэвису и его ассистенту Фахри частенько подбрасывали ради шутки в кабинет заколдованные сахарницы, молочники и другие элементы чайного сервиза. Что, однако, не мешало руководству регулярно вешать портрет Роджера на доску отличившихся особыми заслугами. Малфоя сие приводило в бешенство, так как он полагал себя куда достойнее Дэвиса, пусть даже тот был старше его на целых четыре года.   
- Главное, чтобы после него тебя не перевели к Эммелин Литтл, - зловеще намекнул Малфой. Последняя работала в больнице Св. Мунго патологоанатомом, - впрочем, ты ведь и так всё знаешь, верно? Ты увидела это в волшебном шаре! –Малфой по-прежнему относился к Прорицаниям с пренебрежением. Когда он был маленьким, Люциусу предсказали, что его сын будет известен и удачлив, однако  Драко не принимал во внимание тот незначительный факт, что аристократ вряд ли заплатил бы тем предсказателям, что предрекли бы семейству позор и разорение.