Характер:
● Что стоит знать о тебе, Стефани, о том, какие законы и закономерности таит твоя темная голова? Ты улыбчива и добродушна, и любой, кто имеет с тобой дело впервые, может, посмеявшись, сказать, что ты простушка. Ты кажешься по-детски наивной, слишком открытой, но об этом расскажут лишь люди, не знающие тебя. Ты не так проста, как кажешься при первом столкновении с тобой, и вся твоя суть не так поверхностна, а находится гораздо глубже.
Ты - та еще правдолюбка. Ты ценишь в людях искренность и умение говорить правду напрямую. Ты сама стараешься быть максимально честной с окружающими. Ты тщательно подбираешь слова, чтобы не задеть кого-то, ты не спешишь отстаивать свою точку зрения в случае чьего-то несогласия с ней. Ты уважаешь мнение других людей, и считаешь, что, если человек ошибается, то обязательно придет к истине в конце.
Ты не любишь тишину. Вокруг тебя вечно царит хаос, какой-то творческий беспорядок; там, где ты - всегда какое-то движение. В квиддиче тебя невозможно узнать. В тебе просыпается азарт, сопернический дух, должная злость. Тебя ценят за лидерские качества, за то, как ты умеешь измениться ради общего дела. Наверное, поэтому ты идеальный капитан для сборной своего факультета, если тебе удается отставить личные качества и какую-то свою мягкость на второй план.
Холерик_меланхолик, склонный к резким перепадам настроения, чаще всего, в негативную сторону. Сейчас ты сидишь в гостиной Рейвенкло рядом с братом и друзьями, улыбаешься, слушая шуточки своих сокурсников. А уже через минуту, поддавшись порыву необъяснимой тоски, уйдешь в спальню, натянешь лавандового цвета пижаму, и отдашь себя в руки ночи.
Ты излучаешь добро и заботу. Ты бережешь чувства других и умеешь хранить секреты, поэтому тебе доверяют многое, а ты знаешь больше, чем позволено другим. Отвечаешь людям взаимностью по максимуму, пусть и все еще учишься отвечать злостью на злость.
Храбра, и можешь променять вечер в тепле и уюте на какие-то приключения. Любишь, когда дух захватывает, а кровь стынет в жилах. Для тебя очередное приключение - повод улыбнуться, а люди любят, когда ты улыбаешься, согревая их этим. Главное, чтобы компания была нужная, правильная. Для тебя люди вокруг имеют большую роль. Тебе нравится притягивать к себе неприятности, а потом убегать от них. Окружающие могут сказать, что в тебе притуплен инстинкт самосохранения. Не раз на тебя злились и тебя отчитывали близкие люди за то, что ты впутываешь и их в свой собственный водоворот событий.
Ответственная, потому что это качество прививали тебе родители, и стараются прививать до сих пор посредством опеки над младшей сестрой. Ведешь себя порой, как зануда, но только с ней, и только чтобы не огорчать родителей. На деле же ты куда веселее, чем представляет себе Мерфи, надувая от обиды губки.
Критично относишься к себе. Не любишь себя за свой маленький рост и излишнюю доброту к другим, которой иногда пользуются. Тем не менее, ты располагаешь к себе окружающих, в том числе и молодых людей. Не влюбчива, но, как любой подросток, способна переключать непосредственно симпатию от одного человека к другому. Как каждая из девушек, где-то в душе мечтаешь о большом, светлом, и, главное, искреннем чувстве. И, пожалуй, понятно, о каком именно.
Обладаешь звонким заразительным смехом. Ценишь в людях отменное чувство юмора, коим обладаешь сама. Порой бываешь импульсивной, и даже несколько вспыльчивой, способна загореться от одной искры, и разозлиться, а через десять секунд уже успокоиться. Тяжело переносишь моменты собственных поражений, и не любишь ощущать чувство собственной вины. Обладаешь врожденным чувством справедливости, и поступаешь по совести, даже если для этого придется где-то переступить через себя. Не станешь открыто враждовать с кем-либо, сохраняя холодный нейтралитет с неприятным для тебя человеком.
Умеешь в нужном обществе повести себя сдержанно. К примеру, на приемах с родителями, или, может, с преподавателями. Не имеешь особых успехов в учебе, и имеешь оценки среднестатистического студента - где-то получше, где-то похуже. Не усидчива, и корпения над занятиями в тебе хватает буквально на двадцать минут, и то в лучшем случае. Любимому же, или, по-крайней мере, доставляющему хоть какой-то интерес делу, способна отдаваться с головой, забывая о времени и проблемах. Особенное удовольствие получаешь от фехтования или проведенных на метле часах.
Нередко ощущаешь себя белой вороной среди сокурсников. Многие любят тебя за не совсем привычный для Рейвенкло характер, а кто-то косо поглядывает, думая о том, как ты оказалась здесь вообще. Не удивительно, что не весь твой факультет тебя принимает такой, а отношения складываются гораздо лучше с Гриффиндорцами. |
Родословная:
● terence higgs. Отец. Выпускник факультета Слизерин в 1995 году. Ныне - глава отделения недугов от заклинаний Больницы Святого Мунго. Чистокровный волшебник.
hestia higgs [nee Carrow]. Мать. Выпускница факультета Слизерин в 2000 году. Долгое время была домохозяйкой, после чего устроилась на работу в Ведьмополитен. Сейчас занимает пост директора отдела моды в данном издании. Чистокровная волшебница.
mercury higgs. Брат-двойняшка. Старше Стеф на целых двенадцать минут. Студент-шестикурсник с Рейвенкло, загонщик в сборной факультета и та еще заноза в причинном месте. В будущем планирует связать свою жизнь с колдомедициной, пойдя по отцовским стопам.
murphy higgs. Младшая сестра. Студентка четвертого курса Гриффиндора.
Биография:
Душа моя,
если бы мы только знали, как сильно нам повезло. Если бы мы могли хотя бы на секунду оказаться в том времени, где выросли наши родители, то научились бы ценить то, что есть у нас сейчас, каждый момент, что мы имеем, ведь нам бы ничто не угрожало. Не было бы страшного имени темного волшебника, висевшего в тишине, словно угроза.
Если бы мы знали, какого им было тогда [не жить, а выживать] в страхе, мы бы наслаждались тем, что есть. Все, что есть у меня - это ты. А у тебя - я. С первой секунды. С каждого вдоха.
Им просто повезло, что во время войны никто из их родни не оказался в числе проигравших. Ему просто повезло, что он не поддерживал ни одну из сторон, а она осталась в числе студентов, которых вывели к каминам, чтобы отправить домой, в тепло и спокойствие, пока другие жертвовали жизнями. Им повезло родиться чистокровными - так считали они оба.
Родителей Гестии и Флоры Кэрроу, двух близняшек со Слизерина, вызывали в Министерство не один раз, в том числе и с девочками. На все вопросы об Амикусе и Алекто они отвечали, что ничего не знают, и что являются достаточно дальними их родственниками. Нельзя сказать, что это неправда, ведь Флора и Гестия, как и их родители, имели с близнецами-пожирателями общего чуть больше, чем ничего, что выливалось в слово 'однофамильцы'. С годами даже об этом факте уже забыли, но восстанавливать свой статус в обществе оставшимся Кэрроу приходилось путем больших усилий.
~
В оперативный срок своих двух дочерей, близнецов, которые были одним целым всю жизнь, выдают под венец. Сначала Флору, и ей предстоит покинуть Британию, чтобы оказаться на родине мужа, в Румынии. Ей предстоит множество испытаний, и Гестия ей не завидует. Ее участь оказалась лучше, и в брак Гестия вступает со своим сокурсником, беря себе фамилию Теренса Хиггса.
Сказать, что Гестия была огорчена, будет ложью. Их готовили к тому, что выбор сделают за них, чтобы подчеркнуть свой статус, чтобы не портить чистую кровь, и они не ждали иного выхода. Гестия никогда не испытывала симпатии к своему сокурснику, и так и не смогла его полюбить. Но этот брак нравился ей настолько, насколько возможным это было.
~
Они не ждали мальчика или девочку, не хотели видеть наследника первым ребенком, и вовсе не были огорчены возможности факта, что первенцем будет девочка. Гестии было трудно перенести роды, и во время хождения с животом она прямо-таки возненавидела ребенка. Да вот, стоило ей увидеть Меркури, как вся ее злоба за восемь с небольшим долгих месяцев иссякла. Стоило свету увидеть второго ребенка, девочку - Стефани - как Гестия почувствовала, что значит счастье впервые в жизни. Она знала, как это, иметь вторую половинку рядом на протяжении своих дней. И знала, что это должно помочь их с Теренсом детям найти себя и свое место. Вместе. Через два с половиной месяца отец Теренса быстро слег, и поместье Хиггсов осталось полностью в распоряжении молодого поколения семейства.
И никогда в жизни бы Теренс или Гестия не отдали свое чадо в руки каким-то гувернанткам, или, тем более, эльфам-домовикам, какой-то прислуге, изгоям общества. Гестия с самого начала воспитывала детей самостоятельно, обучая делать первые шаги, и лишь когда малышам исполнилось два, стала приплачивать полукровной волшебнице лет тридцати пяти за помощь с детьми.
Одна из первых вещей, которым стали учить Стеф, когда она достигла сознательного возраста, это написание слов. Затем, как полагается, арифметика, а после пошли занудные предметы, такие, как этикет и танцы. Правильный реверанс Стефани не умеет делать даже сейчас, в свои шестнадцать - все время куда-то не туда тянется ножка. Стеф нравится рисовать, и она взахлеб читает поэзию, а мысли ее взрослые не по ее молодым годам. Но вот в танцах она слаба, и благополучно оттопчет ноги любому партнеру. Чего не скажешь о Мерке. Брат делал успехи в танцах, и мог обаять своим мастерством едва ли не любую партнершу. Зато он не разделял тяги сестры к рисованию, и часто, когда Стеф давала в его руки кисть, только портил ее рисунки какими-то странными кляксами.
Занятый все время отец занимается продвижением по карьерной лестнице, и достигает его стремительно. Теренс Хиггс занимает должность главы целого отдела в Больнице, и без проблем содержит в большом особняке жену с тремя детьми самостоятельно, и приплачивать прислуге успевает. Мерфи, младший ребенок в семье Хиггсов, зарождает чувство ответственности в Стеф, а вместе с тем и самые искренние чувства к кому-либо. Пусть после они будут даже драться, а Мерк будет разнимать девочек, но Стефани никогда в жизни не станет отрицать любовь к ней.
Теренс все чаще уделяет время семье, и Гестия таит сомнения и какие-то подозрения на этот счет. Молчит. Кормит приготовленным домовиком обедом Мерфи, и наблюдает через окно, как Стефани первый, второй, третий, десятый раз сидит в седле для лошади, и с каждым разом все увереннее, будто растет в этом. Когда отец слишком занят, Стеф уделяет много своего времени для любимого черного коня, ухаживает за ним, и гуляет в лесу, держа его на поводьях. Стефани любит природу с детства, любит цветы и ручьи, любит живописные картины.
Стефани решают занять спортом, чтобы развивать мышцы и скелет, примерно лет с восьми. Этим спортом выбирают фехтование. И Стеф нравится держать шпагу, находясь в стойке в черном защитном костюме. Она держит верх на Меркури практически всегда. И вскоре он становится ей неинтересен как соперник. И ей предлагают другой дуэт для фехтования.
Им становится парнишка со светлыми волосами, которого она помнит на протяжении всей своей жизни. Сейчас ни Мерк, ни Стеф уже не скажут, когда им впервые представили детей Монтэгю. Теренс был давним другом Грэхема, и Стефани не знает даже того, откуда они знакомы. Возможно, со школы. Может быть, по работе. Не помнит она и того, что к ней подошли и сказали "Смотри, Стефани, это Исайя и Ирвин Монтэгю, и вы должны дружить". Просто в какой-то момент он появился. И первую дуэль по фехтованию она уверенно выиграла и у этого голубоглазого парнишки.
Добро бы на нём не клином сошёлся свет
И всё сгодилось с другим, на него похожим;
Но в том-то вся и беда, что похожих нет,
И он её мучит, а мы ничего не можем.
Душа моя,
ты помнишь, когда все пошл на разлад? когда_в какой момент весь тот мир, который был разделен на нас двоих_для нас двоих, расщепили на миллион кусочков, и мы оба поняли, что есть другие люди? Что кто-то станет ближе для нас, а мы дальше друг для друга. Так, как стали отдаляться наши родители. Когда мы стали взрослеть, и обременяться взрослыми мыслями?
Ты будешь сидеть и упорно смотреть в стену, показывая, что в твоей голове происходят какие-то процессы, как сжигаются и тухнут внутри костры, но ты стойко молчишь. А я буду делать вид, что ничего не происходит, буду смеяться и пытаться заставить тебя поговорить со мной. Я сделаю вид, что ничего не замечаю. Хотя чувствую то же самое.
Стефани дышит полной грудью, выходя по весне на первые позывы теплого солнца, во двор, наблюдать за распускающимися бутонами, и прячется дома круглыми сутками, едва выпадает первый снег. Стефани не любит Рождество, зато обожает наступление весны, полной новой жизни и какой-то скрытой свободы. Стефани находит мостик через узкую реку, под которым каждое лето цветут кувшинки.
Стефани хочет поделиться этим местом, тихим и укромным, с кем-нибудь, но до определенного времени держит это втайне от Мерка. Зато во время очередного приезда Монтэгю уводит мальчика, их сына, туда, к кувшинкам и прохладе реки. А он улыбается, и ей нравится это. А позже Стеф смеется над причудами сестры. Мерфи уверена, что, как только вырастет, то обязательно выйдет замуж за Исайю Монтэгю, потому что он красивый. А Стефани и не присматривается к нему, трепет сестру по светлым волосам и говорит, что глупые они, эти мальчишки.
Стефани уже не может сосчитать их встречи, и не помнит, с какого момента они начались. Они приезжают в дом Хиггсов все чаще, а порой и Хиггсы наносят визит в поместье Монтэгю. Все больше Гестия находит общий язык и лад с мамой Исайи и Ирвин, и тем чаще их детям приходится видеться. Гестию можно понять, с отъездом Флоры она осталась одна в этом мире, осталась лишена тесного женского общения, и семья Монтэгю привносила какое-то разнообразие в жизнь домоседки.
~
Стефани взрослеет, и вместе с взрослением ей приходят все более взрослые мысли. Стефани слушает тишину, прерываемую только звуком приборов, за ужином. За безразличными лицами родителей, которые равнодушны друг к другу. Стефани никто не говорил о том, что брак их родителей выбрали за них, решили для их будущего, что просто будет так. Стефани отчего-то неуютно от этого, и в каждый вечер она ерзает на стуле, копается вилкой в еде, раскидывая ее по белому фарфору, извиняется, и уходит. Просто она понимает в определенный момент, что им с Мерком предстоит то же самое.
Но Стефани еще маленькая девочка, и она уверена, что никогда не выйдет замуж за кого-то, кого выберут за нее.
В том, что Стефани волшебница, нет сомнения, ведь в ее ладони сухая трава загорелась прошлым летом, и э то было настоящим чудом - то, как Стеф умела зажигать людей где-то изнутри, так и трава горела на ее коже. Письма приходят срок-в-срок, когда Хиггсам стукнуло одиннадцать. В тот летний вечер много друзей отца были в их доме, и Монтэгю в том числе. Отец делает детям подарки, заранее заготовленные кольца с сапфиром в центре с гравировкой в виде инициалов. А Стефани смущается, краснеет, потупив взгляд смотрит на сияющие полы. Мерк тем временем не скрывает своего восхищения.
Душа моя,
если бы тебе задали один, самый простой в этом мире вопрос, что бы ты мог ответить? Любишь ли ты наших родителей, Меркури Хиггс?
Я смотрю на их лица, на то, как они просыпаются и засыпают рядом каждый день, тихо ненавидя друг друга, вот уже почти на протяжении двадцати лет. Почему они не могут быть с теми, с кем хотят? Они заставят и нас быть такими - несчастливыми? Если бы ты спросил меня, люблю ли я их, мне почему-то кажется, что я бы не смогла ответить положительно. Они посвятили свою жизнь нам троим, этого достаточно, чтобы добиться уважения. Но этого мало, чтобы заставить полюбить. Этого мало, чтобы заставить смиряться с их волей.
Думаю, они просто слабы, раз безоговорочно согласились на брак ради поддержания чистоты крови. Что бы выбрал ты, мой дорогой? Был бы с любимой девушкой, или с той, кому предпишут тебе семейным договором?
И вот Стефани с Меркури уже покупают принадлежности к школе. Перья, мантии, учебники, палочки и даже метлы. Стеф предлагают подарить сову, но, стоит оказаться в магазине, как к ее ногам прижимается шоколадный с белым кот с висячими ушками. Стефани забирает котенка домой, и Карл остается верным спутником жизни девочки до сих пор. Мерк же выбирает себе черного филина, обосновывая это тем, что филин гораздо полезнее кота.
~
Шляпа каждый год поет песни об основателях школы, о факультетах, о качествах, которые присущи тем или иным представителям. О цветах, знаках, символах. Добавляет пару строк о страшной войне и о жертвах, что лежали на этих полах. Шляпа предлагает ей Гриффиндор, но она лишь качает головой. Стефани отчего-то думает, что ее отправят в Слизерин. Но Шляпа говорит, что Рейвенкло - вот дом дочери выпускников Слизерина времен войны, и вороний стол взрывается аплодисментами. Стеф неуверенно ерзает на стуле, когда следом за ней на табурет садится Мерк. Над ним Шляпа даже не раздумывает, и, стоит ей коснуться русых волос мальчика, сразу отправляет его туда же, к Дому мудрых. Следом за ними дом Рейвенкло раскрывает двери и для Исайи Монтэгю, формируя уже с первых дней эдакое трио.
Стефани пишет маме письмо о том, что надеется, что они с отцом не разлюбят ее за то, что оказалась в другом факультете. Открыв письмо, Гестия наверняка рассмеялась такой глупости дочери. Стефани остро переживает, что в первое время ей тяжело найти общий язык с кем-либо, а с соседками по комнате им даже не о чем поговорить. Чего не скажешь о мальчишках, им общение со сверстниками дается гораздо легче. Со временем все, конечно же, налаживается, дети привыкают к обществу друг друга, и на День влюбленных ее сокурсник даже дарит цветок, сорванный в теплицах, где проходят занятия по Травологии, за что потом получает нагоняй.
Но, может быть, вся дрессура идёт к тому,
Чтоб после позора, рёва, срыва, разрыва
Она дорастёт и станет равна ему,
А значит — непобедима, неуязвима?
Стефани никогда не следила за новостями по квиддичу, даже когда ее соседке филин приносил новый выпуск газет. Но отчего-то на третьем курсе идет пробоваться в сборную факультета на место загонщика. Ее принимают сразу же, хотя занятия на метле для Стеф ограничивались школьным курсом Полетов. Она выходит на поле вместе со своим братом и его верным другом Монтэгю, и они на поле такие же слаженные ребята, как в жизни. Стефани не представлялось возможности присматриваться к другу детства ранее, а сейчас, со временем, она не может не отметить, что он стал крепким парнем с красивыми чертами лица в свои четырнадцать. Мерк смеется, пихает сестру локтем в бок, и приговаривает что-то о том, что Стеф влюбилась. Колкие язвительные шутки в адрес друг друга - основа отношений двойняшек. Они подростки, и чем старше становятся, тем тяжелее им общаться друг с другом.
Душа моя,
если бы ты только знал, что происходит в моей голове. Если бы ты знал, как тяжело бывает разобраться в себе, собственных чувствах, неправильной ревности в адрес близких людей. Я знаю, мы взрослеем, и это нормально, что у всех нас начинается своя жизнь, свои отношения. Это нормально, что ты злишься на меня каждый раз, стоит мне спросить о том, что за девица была с тобой в Хогсмиде в воскресенье. Это нормально, что Исайя реагирует с какой-то насмешкой, когда я спрашиваю о том, как вы проводили выходные. Это ведь нормально, что вы идете на бал отдельно, а я - отдельно. Это нормально, что мы стали отдаляться, и прежними наши отношения больше не будут?
Это, может, и нормально, но больно, душа моя. Очень больно.
Мне не хватает вас. Тебя.
ты вроде бы рядом,
но спиной ко мне.
~
Стефани приезжает на Рождество на пятом курсе, и вот не зря же она не любит зиму. Это становится каким-то дурным знаком, снегопад за окном, переходящий в страшную вьюгу. Отец говорит о серьезном разговоре, а мама плотно сжимает губы. Мерфи осталась в школе на каникулы, так как все ее маленькие подружки решили, что не хотят разъезжаться на пару недель. Мерк отправился погостить к Монтэгю, и в этот раз Стеф даже в родном [но отчего-то как никогда неприветливом] доме чувствует себя не к месту. И тогда он говорит эту новость.
Стефани, ты будешь помолвлена.
Это звучит, как хлесткая пощечина по нежной коже. Но Стеф привыкла быть спокойной, если в душе бушует ураган. Стефани ведь учили быть хладнокровной, сдержанной в любых ситуациях. И за одной новостью следует другая, и юной мисс Хиггс только остается гадать, что же из этого может быть страшнее. Все, что она говорит - спокойное 'нет'. И, прежде чем родители начнут причитать, оставляет их в угрюмой тишине.
Они не говорят о своем решении Мерку, она понимает это, судя по задаваемым вопросам о каникулах и том, как там родители. Она и сама не спешит сказать брату о том, что произошло. Она даже не знает о том, кого они выбрали в качестве партии для нее, и, кто бы это не был, она бы не смирилась.
Как нельзя кстати, им с Мерком приходится пойти на потепление. Брат как будто чувствует, когда Стеф нужно его присутствие рядом. Стефани приходится пересилить себя, и как можно более беззаботно разговаривать о всяких глупостях и обыденных вещах вроде рисования, уроков и тренировок по квиддичу. У Стефани есть молодой человек, и время от времени появляются другие. Стефани старается не думать о том, что ей кажется, будто Монтэгю ревнует ее к окружающим, так как сам он связан долгими отношениями. Стефани вообще старается не думать о Монтэгю, хотя странные вопросы брата то и дело наталкивают ее на не те мысли. Стефани целует молодого человека во дворе школы, а сама думает о том, как отреагировал бы Монтэгю, да и отреагировал бы вообще, или нет?
И Стефани бы кричать на него, бить кулаками в грудь и плакать, говорить ему о том, что он чертов рейвенкловец, который ничего не замечает вокруг себя. Но она молчит, сидя рядом на берегу Черного озера. Им, оказывается, есть о чем молчать. Они в очередную весну провожают вечерами закат. Ее голова лежит на его коленях. Его длинные пальцы перебирают ее русые волосы.
И всё для того, чтоб, отринув соблазн родства,
Давясь слезами, пройдя километры лезвий,
Она до него доросла — и переросла,
И перешагнула, и дальше пошла железной?..
Стефани старается быть непоколебимой, но ее импульсивность не дает дышать. Ей не дают покоя мысли, поглощающие изнутри, и Стеф все чаще выходит из-под контроля. Ей хочется что-нибудь разбить или ударить, ей хочется кричать о том, что она чувствует и о том, как ее мучает это. Единственным, что может успокоить бурю внутри является бита в руках и летящий бладжер, или присутствие брата рядом. Она трепетно хранит свои чувства, но раз за разом думает - для чего_для кого? Стефани проводит часы на поле, выпуская гнев. Стефани приходится выстраивать тактику для команды, в которой она - глава, она - капитан. Стеф понимает, что для Монтэгю, возможно, нет варианта лучше нее самой, и говорит это себе самой без лишней скромности и хвастовства. Но что может дать ей в ответ Исайя Монтэгю, чье сердце занято трепетными взглядами, нежностью совсем не к маленького роста девочке, облаченной в траур?
~
Флора приглашает своих племянников к ним с мужем погостить, и, сдав экзамены на пятом курсе, Мерк и Стеф отправляются на несколько недель в Румынию. В место, где они плотнее знакомится с природой. Муж Флоры, Эдвард, оказывается магозоологом, специализирующимся на драконах. И каждое утро Стеф с интересом ходит с ним на его работу. Часами она смотрит и помогает в заповеднике для вымирающих видов драконов, и ей демонстрируют, как из толстой скорлупы, к воздуху, на свет прорывается чья-то жизнь. Стефани нравится это. Стефани увлекает это.
И она взахлеб рассказывает о своем путешествии маме, когда возвращается в Британию, домой. И Гестия понимает ее, улыбается, одобряюще проводит худыми руками по плечам старшей дочери. Но отец рушит все в пух и прах, говоря о том, что Румыния и драконология ей не сделают благополучного брака и счастья в жизни. Вовремя в дискуссию вступает Мерк, позволяя каждому остаться при своем мнении.
Ты помнишь, душа моя, как обещал, что будешь рядом всегда?
Ты помнишь, как обещал, что, решусь ли я поехать в Румынию и осесть там, или же окажусь на другом конце света, ты обязательно останешься со мной? Пустое ли это обещание, или ты действительно сможешь стать моей тенью, если мне это будет нужно? Сможешь ли ты бросить все и оказаться там, где у нас не будет ничего, кроме друг друга?
У меня есть только ты. А у тебя - только я.
Ты помнишь?
На чужом несчастье счастья не построишь. Стефани знает это.
Она не делится историей о путешествии с Исайей, сводя все к тому, что ему это станет неинтересно. Ей проще построить незримую стену, думая о его безразличии к ней, о ее не симпатичности для него. Она смотрит на него, на Монтэгю, черты которого знакомы для нее с детства. Думает о том, чего бы хотел добиться в жизни он, в каком уголке света, и смог бы также оставить все, покинуть Ирвин, свою сестру, в которой не чает души, оставить девушку, и отправиться с ней и Мерком в путешествие, которое может не иметь конца?
Гестия присылает письмо, когда Теренс оказывается в Мунго. Так быстро слег его отец несколько лет назад. Также быстро это происходит и с ним. Целители не дают ему большого срока, и говорят о том, что бессильны на девяносто процентов, но шансы есть. Они будут бороться до последнего за жизнь своего коллеги, надо сказать, очень талантливого в своей области колдомедика. Стефани ловит себя на страшных ей самой мыслях, которых стыдится. Стефани считает, что это глоток воздуха, это возможность срыва помолвки, вопрос о которой все еще открыт, это возможность уехать туда, где ее ждет мечта.
А он останется — треснувшая броня,
Пустой стакан, перевёрнутая страница.
Не так ли и Бог испытывает меня,
Чтоб сделать себе подобным — и устраниться,
Да всё не выходит?.. |
Связь:
● 9841457
Участие в сюжете:
● вообще было бы интересно поучаствовать в сюжете. в первую очередь, в планах было бы развитие личной линии персонажей, собирание рейвенкловской семьи и все прочее. но сюжет, это же так потрясающе, тем более если учесть, что здесь он более-менее открыт. я с вами, да. Пробный пост. Это мы виноваты, Том.
Мы сделали это с ними.
С нами.
Мучительнее всего, находясь в темноте - находить себе силы выходить на некую "поверхность", на спасающий свет. Иногда Терезе даже казалось, что этого не надо делать. Ей было вроде как комфортно быть отданной самой себе и каким-то отрывкам из памяти, которые она смутно вспоминала. Ничего, что было давно. Только небольшие фрагменты, которые, видимо, случились с ней перед тем, как ее отправили во тьму. Там говорили люди, а кое-где говорила она. И речь шла о Лабиринте. Почему-то от мысли, что она там, ей становилось дурно. Той Терезе, которая смотрела сон, ей было дурно от одной мысли о том, что она может оказаться там, словно знала, что ее ждет. Другая же Тереза - та, которую она видела, девушка в белой одежде, с умным лицом нажимающая на дисплей монитора, лишь поджимала губы, глядя на своего союзника, и оба они знали, что так было нужно. Там говорили, что она должна все изменить. Про коды, про испытания и варианты. Про приютелей и то, что может их спасти. Но это было самой важной частью, которая как будто ускользала из сознания.
"Том".
Одно из немногих знаний, которые не были ею утрачены - осознание того, что она способна так говорить. Ей казалось иногда, что какой-то мужской голос говорил с ней и, если ему стоило верить, то чувствовал он себя так же непонятно, как и она. Тереза не могла даже до конца точно сказать, был ли этот голос плодом воображения и отчаяния или же действительно существовал кто-то, кто занимал уголок в ее мозге, помимо Томаса. Однако с каждым разом, когда она пыталась достучаться до новоиспеченного приютеля и сообщить ему информацию, которая всплывала в ее голове, она постепенно становилась все более прозрачной_призрачной, убегала от нее и не давала толком объяснить. Должно быть, это создавало многие вопросы для Томаса. В зависимости от того, как много он сам помнит и до чего уже успел додуматься. Она помнила, как ему стирали память, и как тогда, когда он лежал на операционном столе, она говорила ему то, в чем была уверена. "Все изменится, Том". Сейчас же она не могла быть уверенной ни в чем. Сейчас, когда она побывала на этом чертовом столе после Томаса, с отнятой памятью, она не могла быть точно уверенной в тех вещах, которые происходили в ее голове.
Так, пора просыпаться.
Ей казалось, что, провалявшись столько времени, стоит чувствовать себя отдохнувшей. Но, стоило открыть глаза и вдохнуть воздух, как все тело начало ужасно болеть, а голова - прямо-таки раскалываться. Было больно даже дышать, смотреть на свет, банальная попытка сесть- и та задействовала слишком много мышц, напрягая их и заставляя ныть так, словно перед этим она пробежала несколько километров, а потом переплыла океан - не меньше! - без какой-либо подготовки. -Кто вы?! - стоило Терезе сесть, как на нее уставились незнакомые лица. Все вокруг были мальчишками. Светловолосый парень, глядящий не столько с интересом, сколько с опаской. Двое незнакомцев, похожих друг на друга смуглых мальчишек, изучающе смотрели и что-то там бормотали о том, не дурно ли ей будет, и что стоит полежать и отдохнуть еще. -Не подходите ко мне! - она схватила какое-то подобие пинцета в руки, глядя на тех двоих. Видимо, они занимали должность каких-то медиков, или что-то вроде того. В комнату вошел пухленький мальчик, очевидно, так же сильно растерявшийся, как его друзья. "Том, забери меня! Все меркнет. Я начинаю забывать все, кроме тебя..." Хотя перед тем, как открыть глаза, она была в полной уверенности, что ей о многом нужно поделиться с приютелем, сейчас не осталось практически ничего, что она действительно считала своей обязанностью рассказать ему. "Лабиринт это код, Том". Мысленно выкрикнув эти слова Томасу, Тереза как будто ушла с "той волны". Ей казалось это чем-то вроде радио, когда настраиваешься на нужную волну, и транслируешься в мозг другого. Девушка встала со своего места. Удивительно, но это было уже не так тяжело, как ей представлялось. И, как только парни вроде как растерялись, выбежала на улицу. Впрочем, тот парень, который странно смотрел на нее - кажется, они называли его Гэлли - постарался нагнать ее. Впрочем, плодов это не дало. Тереза была одной из тех людей, которые если решили что-то, то не сдадутся, но добьются своего. Ее целью был разговор с Томасом [не с ними, остальными], т.к. она надеялась, что он помнит больше, чем сама она и поможет ей разобраться со всем этим. А еще, что главном, выбраться из этого логова мальчишек. На руке корявым почерком было написано "ПОРОК это хорошо". Она помнила, как нарисовала эту надпись, но сейчас, когда она вернулась в память, наскоро стерла ее, размазывая синие чернила по бледной коже.
Итак, найти Томаса. Впрочем, это оказалось не таким тяжелым занятием, как ей могло показаться. Если человек хочет спрятаться, обычно он ищет самое очевидное укрытие. Пещера, лес, Лабиринт - все, что угодно. Поскольку прятаться в Лабиринте для приютелей идея не самая лучшая, а пещер ей не виделось за полчаса хождения по округе, искать оставалось в лесу. И да, - вот же он! - за каким-то подобием кладбища. Издалека его можно было принять за обычный мешок, но мешки не дышали. А тяжелое дыхание приютеля, скомкавшегося под одеялом, можно было отличить на фоне окружающего его мира, недвижимого. Она подошла к Томасу, к окружающим его зарослям плюща и оперлась на стену, которая находилась рядом с ним. Выжидала с полминуты, но он был слишком сильно погружен в свои мысли, чтобы заметить, что его одиночество кто-то нарушил. -Забывать о тебе - вот что было хуже всего, - ее собственный голос казался ей чужим. В состоянии гнева, когда она сбегала из подобия больничного пункта, она не замечала этого. Теперь же, в полной тишине, ее голос действительно казался чужим. Горло жгло и немного саднило. Сказывается то, что вслух ей давно не приходилось говорить. -Том, ты действительно меня не помнишь? - почему-то такой факт причинял ей боль, и очень сильно не нравился вообще. Она не могла точно сказать, кем они были в той жизнью, за Лабиринтом, где он всплывал в ее воспоминаниях. Они могли быть кем угодно - влюбленной парочкой, друзьями или даже братом с сестрой. И от этой неопределенности становилось больнее. Но что точно было для нее страшным - забыть единственного человека, с которым ее что-то связывало, и о чем она уж точно помнила. Наверное. Или это снова лишь плод больного воображения на фоне стресса? Хотя вряд ли тех секунд, на которые она очнулась тогда, после Лифта, хватило бы, чтобы запомнить лицо Томаса настолько, чтобы мозг потом выдавал образы [то четкие, отчетливые, то смутные и расплывчатые] и подделывал воспоминания, где присутствовал эпизодами он. -Да. Нет. Наверное. Я.. я не знаю, Том, я не могу объяснить. - Тереза делает глубокий вдох. Рассматривает лицо паренька, выглядывающего из-под одеяла. Там, в ее снах_воспоминаниях, он выглядел практически так же. Она шла к нему, полная уверенности, что ей есть, что сказать, но сейчас между ними повисло неловкое молчание. В компании старых друзей так обычно бывало, если людям просто не о чем поговорить. -Я только помню, что я помнила тебя. Какие-то чувства, эмоции, - она сползла по стене спиной, усевшись рядом с Томасом, но теперь уже не глядя на него. Она смотрела куда-то в пустоту, вдаль, словно пытаясь либо вспомнить то, о чем собиралась говорить, то ли чтобы подобрать нужные слова. И она чувствовала себя напуганной, хотя старалась держать себя в руках. -В моей голове будто все разложено по стеллажам, где находятся какие-то люди из моей жизни, но все там пусто. Все прошлое словно огорожено чем-то. Ты в том числе. Но, кажется мы были знакомы до того, как попали в Лабиринт.
|
x2 
x0 
x1 
x0
: 480
